Зеркало души (СИ)

Я и раньше в прежнем своем теле не стремилась петь, так как знала, что НЕ дано, а уж в этом даже не пробовала ещё. Но сейчас поняла, что всё осталось по-прежнему. И если слон на ухо не наступил, то на связки — точно! Если уж захочу петь, то только, когда никто не слышит, чтобы не позориться.

— Напрасно, — усмехнулся генерал. — У нас неплохо получалось.

— Спасибо, — ответила я, понимая, что он сейчас похвалил не мой голос, а знание музыки и слов.

— Нравятся классические произведения? — Вновь вернулся он к разговору, когда зазвучала другая мелодия, и я не переключила волну, покачивая в такт головой.

— Мне вообще музыка нравится, — ответила я, не оборачиваясь, боясь встретиться с ним взглядом. — Любая — и современная эстрада и классика. Здесь либо душа отдыхает, либо тело просит двигаться. Смотря что слушаешь.

— Что ж, — подвел он итог нашего разговора, — значит, у нас есть точки соприкосновения.

— А сможете мне сыграть дома, что-нибудь на ваше усмотрение? — Обернулась я вновь.

— Обязательно, — улыбнулся он. — Вот вернемся и сыграю.

Я посмотрела в его глаза и увидела там …обожание? Быстро отвернулась и принялась искать мелодии на других каналах. Здесь уже начались новости. Не нашла и выключила, так как был сплошной треск. Видимо далеко уехали от Москвы. Уставилась молча в окно.

Там вилась дорога полями, с убранным урожаем колосовых. Пожелтевшая стерня и копны соломы уныло украшали природу, уже готовившуюся к началу осени. Но еще отливало синью безоблачное небо, и было жарко. Ветерок разбавлял этот зной и звонко пели жаворонки. Лето продолжалось, и на сердце у меня было радостно отчего-то и легко. Может быть, от предвкушения необычного или уже забирало постепенно тело мою шестидесятилетнюю душу, как в книге Беляева «Голова профессора Доуэля», где молодое тело героини забирало пересаженную старую голову, меняя не только привычки, но и характер.

Я слегка поежилась от этих мыслей, а потом подумала и согласилась:

— А почему и нет? Мне предстоит жить с ним. Так пусть попробует изменить и мои чувствования. Всё же молодость — это классно!

Свернув с дороги в лесок, мы проехали еще с километр, и перед нами открылось лесное озеро, небольшое, но дивное. Я даже замерла, созерцая такую красоту. Недалеко стоял черный ЗИМ. Видимо наших рыбаков. Выйти мне помог генерал, предложив руку и придержав дверцу машины и мы спустились с небольшого обрыва на песчаный бережок. Там встретили только двоих — Анфису Егоровну и Васю. Самого же генерала не было. Нам объяснили, что тот уже с раннего утра уплыл в лодке на клев.

Иваныч снес наши вещи и корзины с продуктами и начал помогать Василию в готовке и поддержанию костерка. От горячего кофе мы не отказались и присели за небольшой деревянный столик. Место было оборудовано заранее, и нам не пришлось сидеть на песке, скрючившись, как обычно это бывает на диком пляже. Видимо само пристанище было прикормлено и часто пользовалось рыбаками. К тому же для купающихся сделаны небольшие мостки и рядом стойки для привязывания лодки. И пока ординарцы колдовали над кострищем, подстраивая над ним треножники с чайником и котелком для ухи, я решила попробовать воду. Прошла к кромке, зашла босыми ногами и опустила еще и руки. Вода была слегка прохладной, но уже нагревалась в лучах восходящего солнца.

— День будет жарким! Как вода? — спросил генерал.

— Вода просто прелесть! — повернулась я.

— Точно, — подтвердила Анфиса Егоровна. — Можно искупаться.

— А вы что же? — спросила у нее с улыбкой.

— А я уже стара для этого. Мне бы в тенек, — и она махнула рукой в сторону.

Там я увидела деревянное кресло-шезлонг с парусиновой темной тканью. На сидении лежала широкополая шляпа. И тут я поняла, что её-то мне и не хватает для полного счастья.

— Да-а-а! — протянула я, смеясь. — А про шляпу я забыла. Вернее ещё не купила.

— Ой! — вскинулась Анфиса Егоровна. — Могу выручить! У меня есть запасная с большими полями, как у Карлы Доннер в «Большом вальсе». Помните? Мне муж привез еще из Германии. Но она мне не подходит, хотя вожу с собой. Вот и пригодилась. Сейчас!

Она повернулась и попросила Василия принести её из машины. Тот, улыбаясь, кивнул и побежал по вытоптанной тропинке вверх. Вскоре послышался стук дверьми автомобиля и передо мной остановился улыбающийся ординарец с великолепной шляпой в руках. Это было произведение искусства! Из тонкой соломки, вся ажурно-плетеная, с большими устойчивыми полями и алой лентой по невысокой тулье. А еще её украшали яркие цветы в виде букетика с зелеными листьями. Она была так хороша, что я открыла рот от изумления. Вася подал её мне в руки:

— А ну, примерь!

Я с удовольствием надела её на голову и гордо выпрямилась.

— Ух ты ж! — воскликнул восхищенный Вася. — Просто кинозвезда!

— Тебе идет! — услышала я голос жены генерала. — Дарю!

— А как же Степан Петрович? Не обидится? — спросила я, снимая шляпку и разглядывая её более пристально. — Все же вАм вез, аж, из Германии!