Зеркало грядущего

Что делать? Если, как это часто делается, соседку пустили вперед жандармы, чтобы ей открыли дверь, то это конец. В подвалах Службы безопасности с пойманными террористами обращаются как в гестапо с бойцами Сопротивления. Но не открывать нельзя – эта старая дура поднимет шум. Тихо ее придушить – а если месье Кантен позвонит в полицию, обеспокоенный отсутствием супруги? Весь Париж на ушах стоит, мимо окна уже дважды армейский патруль проехал – еще неделю назад газеты и радио предупреждали о возможных коммунистических заговорщиках, намеренных устроить беспорядки, а также криминальном элементе, который этими беспорядками рад будет воспользоваться. Так что сделаем по-другому – живи пока, старая ворона!

– Мадам Кантен, спасибо, – Поль в одних брюках и майке, босой, открывает дверь, – вы очень добры. И у вас очень вкусное печенье было в прошлый раз.

– Вы позволите мне войти? – старуха пытается пролезть внутрь.

– Поль, ты скоро? – из комнаты, наклонясь, выглядывает Адель, плечи голые, к груди прижимает полотенце, а что одежду лишь приспустила, не видно. – Ах, мадам Кантен, можно мы зайдем к вам после? А сейчас у нас дела.

– Ах, проказники! – мадам грозит пальцем. – А вы разве обвенчаны? Знаю, что время сейчас… но все же грех!

Ушла, старая корова! Вот дверь внизу хлопнула, щелкнул замок. Время одиннадцать ноль три, президент уже говорит! Ставь на пять минут – и уходим.

Одеться можно очень быстро, если от этого зависит твоя жизнь. «Ситроен», что стоит внизу, бросим где-нибудь в Девятнадцатом округе. И нет больше никакого месье Лекура – а есть мистер Торнтон, коммерсант из Ливерпуля, документы безупречны. Как и его молодые спутники – больше не французы, а супружеская пара из Бельгии, свадебное путешествие в Париж совершали.

А за закрытой дверью квартиры ниже этажом стояла мадам Кантен, прильнув к дверному глазку. Отчего она проявила любопытство, не сумела ответить и сама, отвечая на вопросы в полиции. Просто захотелось, и все тут. И была чрезвычайно удивлена, когда все трое верхних жильцов, полностью одетые (а молодая пара ведь должна была заниматься совсем другим и не быстрым делом!) стремительно пробежали вниз, будто за ними кто-то гнался. Что-то было явно не так – и старушка, войдя в комнату, толкнула в бок мужа, сидящего в кресле у радиоприемника, с газетой в руках.

– Пьер, я звоню в полицию. Наши жильцы сверху явно не те, за кого они себя выдают. Когда я относила им печенье, они не хотели впустить меня в квартиру, а затем сбежали, словно за ними гнался сам сатана. А вдруг это русские шпионы и они хотят убить нашего президента? Что значит «как убить», а вдруг у них атомная бомба там в квартире, как в том фильме было про лейтенанта Баттлера и Ирэн? Да оторви ты зад от кресла, старый пень, ты понимаешь, что у нас, возможно, бомба прямо над головой!

В полиции отреагировали на слова о «шпионах с атомной бомбой»… ну как и ожидалось. Однако же сигнал следовало проверить. Еще не было радиотелефонов, которые мог бы носить с собой каждый патруль, – но совсем рядом с указанным адресом была станция метро Сент-Амбруаз, где сегодня нес службу усиленный жандармский наряд. Туда в пункт полиции и позвонил из участка дежурный, когда наконец понял, что от него хочет эта мадам… можно было отделаться замечанием, но уже месяц ходили слухи, что все звонки в полицию прослушиваются Службой внутренней безопасности, так что теоретически могло последовать наказание виновным – и в конце концов, пусть парни немного пройдутся и успокоят очередную сумасшедшую, которой всюду мерещатся русские шпионы.

Когда жандармы не спеша подходили к дому, раздался грохот, одно из окон разлетелось вдребезги, осколки полетели на головы прохожих, а из квартиры ударил сноп огня.

– Черт! – воскликнул сержант. – Кто туда зенитку затащил?!

Сержант служил в армии как раз в ПВО и не раз видел, как стреляет двадцатимиллиметровый эрликон. Затем он понял, в каком направлении стреляют, и похолодел от ужаса. А затем стал решать, что делать – выбирая между долгом и инстинктом самосохранения. Расчет такой зенитки не меньше шести человек, и у них наверняка есть что-то посерьезнее пистолетов, наличествующих у жандармов, так что лезть сейчас в ту квартиру – это самоубийство! Редкие прохожие на улице и то сообразили – все метнулись прятаться кто куда, а кто-то и посреди улицы упал плашмя, чтобы пуля не зацепила!

Удачно из-за угла выскочил джип армейского патруля. Сержант, трое солдат с винтовками МАС и, главное, рация! Зенитка перестала стрелять, непосредственной угрозы не было видно, даже бедняга, кто плюхнулся на мостовую, поднялся и, пригибаясь, побежал за угол. Выслушав доклад полицейских, армейцы тоже не хотели лезть под пули, запросили подкрепление. Наконец подъехал взвод на грузовике, затем еще один, и броневик «панар», и две полицейские машины. А через десять минут вокруг собралось уже больше сотни солдат и жандармов, какой-то важный чин громко отдавал команды, военные и полиция рассредоточились по дворам, отсекая террористам все пути отхода. Теперь предстоял штурм!