Зеркало грядущего

Что говорите, поморы? Верно, арктический флот России на тот момент был лучшим. Если землепроходцы на своих корабликах и на Шпицберген-Грумант ходили, и на восток за Таймыр, а регулярные рейсы на Мангазею были обычным делом. Но вы учтите, что торговые моряки не приучены к строю, не требуется это им – а значит, в эскадренной службе от них проку мало. И поморский коч размером, а также в постройке и управлении им сильно отличается от многопушечного фрегата. Так, что поморы были лишь несколько более подходящим ресурсом для создания флота, и не более того. Они были сильны у себя дома, на севере – куда бы европейский флот не сунулся, ну что делать парусным линкорам во льдах? А на Балтике, повторяю, война уже идет, и как-то решать боевые задачи надо, и что делать?

Решение Петра было гениальным. У России не было морского флота – но с давних времен имелся речной флот. Кто там изощрялся по поводу двух русских бед – ну с дураками вопрос опустим, не мы одни от них страдали – кому интересно, прочтите, что творилось у англичан в Балаклаве в Крымскую войну, только своего Льва Толстого у них не нашлось ту дурость и воровство описать. А вот роль дорог у нас издавна играли реки – а потому хватало людей, которые умели строить гребные корабли и сами были привычны к веслу. При том что гребная мелочь куда менее требовательна к выучке экипажа, может быть построена в большом числе, и плевать, что сгниет через пару лет, она дешева, новых настроим. Она непригодна для господства на море – ну так нам этого и не надо, господствуйте себе от нашего берега подальше, нам от того ни жарко ни холодно. Конечно, выглядит это совершенно непрезентабельно в сравнении с парусными линкорами и фрегатами – но боевые задачи решает, а что еще нужно на войне?

И настал для шведов кошмар: русские воюют не по правилам! Где морские баталии – это черт знает что! 31 мая 1702 года бой на Псковском озере между шведской эскадрой командора Лешерна – пять судов, и посаженным на карбасы отрядом солдат полковника Толбухина. Итог – шведы выбиты из пролива, русские прорвались в Чудское озеро, шведская 4-пушечная яхта «Флундран» взята на абордаж и стала русским трофеем. 15 июня – русский отряд, четыреста солдат под командой подполковника Островского, на соймах и карбасах атакует шведскую эскадру вице-адмирала Нумерса, три бригантины (от 5 до 12 пушек), три галиота (от 6 до 14 пушек) и две лодки, в устье реки Вороны на Ладожском озере. Нумерс бежал, имея значительные потери в людях и повреждения кораблей. 10 июля – бой между отрядом русских карбасов под началом генерала Гулица и четырьмя шведскими судами на Чудском озере, русскими взята на абордаж 12-пушечная яхта «Виват». 27 августа – 30 карбасов с русской пехотой, командир полковник Тыртов, атакуют шведскую флотилию все того же Нумерса возле Кексгольма. Потеряв пять кораблей (два сожжены, два взяты на абордаж, один потоплен), Нумерс удрал в Выборг, оставив Ладожское озеро в нашей полной власти, больше шведы туда и не совались. Ну и наконец «небывалое бывает»: вошедший во все анналы бой в устье Невы, когда шведские корабли «Гедан» и «Астрильд» были взяты на абордаж русским десантом под командой самого Петра и Меньшикова. Наверное, этот швед Нумерс был редкостным долбо…ом: три раза подряд на одни и те же грабли – это талант надо иметь. Были еще бой на Чудском озере, когда из всей шведской флотилии в пятнадцать вымпелов спасся лишь один. И два шведских судна, взятых на абордаж у Нарвы. Замечу, что по тем временам, яхта с двенадцатью пушками – это примерно как сейчас миноносец. А мы выставляли против них рыбацкую посуду, какую можно было найти в каждой прибрежной деревне. И побеждали, захватив господство еще не на море, но на реках и озерах. Строго говоря, это формально был даже не флот, а армия? Ну так побеждали они шведский флот – а значит, могли и сами считаться моряками?

Для Финского залива потребовались уже кораблики посерьезнее. Тут и до шведов наконец дошло – и они начали строить галеры. Однако же эта здравая идея обесценивалась установкой тяжелых корабельных пушек, что сильно увеличивало осадку – и в итоге это были боевые единицы, непригодные для мелководных финских шхер и слишком слабые для открытого моря. У нас тоже поначалу пытались строить что-то похожее, – но быстро сообразили, и перешли к скампавеям. Что есть по факту речной струг, на которых Стенька Разин ходил, только чуть больше размером и парус косой, осадка метр всего, вооружение – одна полевая трехфунтовка, и то не для морского боя, а чтоб десант огнем сопровождать. И началось для шведов продолжение кошмара, уже применительно к финскому побережью, ну а морем владейте – это нам никак не мешает.