Зеркало грядущего

– Обижаете, Иван Антонович! – вступил в разговор Кунцевич. – Как думаете, паренек от какой конторы у него на воротах стоял? И «маяк» есть в соседнем доме с телефоном, и местная милиция в курсе и с полным пониманием. Ну, и всей подозрительной публике здесь твердо внушено, что против такого хорошего человека даже замышлять что-то недоброе очень чревато. Как и тех трогать, кто к Бахадыру или от него идет, даже самой ночью по темному переулку.

– А что, к нему и ночью приходят?

– Скорее, уходят. Вам сейчас спать не хочется после его процедуры? В Самарканде у него в доме целая комната была отведена для этого – хочешь, сразу домой иди, хочешь, поспи немного. И здесь такое бывает, хотя очень редко, на веранде спальные места есть. Однако же как вы себя чувствуете, Иван Антонович? По-хорошему, вам бы надо сюда еще раза четыре или пять, с интервалом в неделю. И снова после в госпитале обследоваться, чтоб быть спокойным.

– Да трудно сказать. Вроде легкость чувствую. И дышать легче.

– Ну, значит, процесс пошел. Вы здоровье свое берегите, Иван Антонович, мы очень на вас рассчитываем.

– Прочел я то, что вы мне дали – про иное время.

– Значит, задачу оценили? Чтобы организм всего общества вылечить. Не хирургией, а такой вот тонкой настройкой. Острые кризисы мы лечить умеем – разрезать, вычистить, выжечь и заново сшить, за ценой не постояв. Только ведь не было там войны, а хронические болячки накапливались, пока не рвануло. Вот и думаем, куда молоточком ткнуть, по каким точкам, чтоб здоровье в норму пришло. И главное, сам принцип пока непонятен. Что есть норма, идеал, к которому стремиться – вот вы нам это и укажете, хотя бы в первом приближении.

– Вы уверены, что я справлюсь?

– Там ведь сумели. Если даже после всех катаклизмов слова «Туманность Андромеды» у нас ассоциируется с миром победившего коммунизма.

– Если не секрет, зачем это лично вам, товарищ Кунцевич? Коль история разделилась и тому миру мы никак уже не поможем.

– Объяснение, что этот мир теперь мой и я за него болею, подойдет? И интересно в плане общеисторическом, даже философском. Там всякие самки собаки кричали, что коммунизм – это тупик на пути общественного развития. Но если здесь он победит, значит, случившееся там лишь частный случай, а не общий закон.

– Осознаете себя творцом истории?

– Ну, Иван Антонович, мы же люди, а не боги. И в то же время каждый из нас историю делает. Как еще Омар Хайям заметил:

Океан, состоящий из капель, велик.

Из песчинок слагается материк.

Твой приход и уход не имеют значенья –

Просто муха в окно залетела на миг.

Гриб Михаил Иванович —

в ноябре 1953 г. полковник, Герой Советского Союза,

командир 6-го гвардейского истребительного полка ТОФ.

Написанное позже войдет в книгу мемуаров «В небе Вьетнама», Воениздат, 1963. (альт-ист.)

Готовились над морем воевать – над джунглями сражаемся.

После конфликта пятидесятого мы в боях не были – в Корее стояли, на самом юге. Наши рубились с американцами над Янцзы – а мы их опыт изучали лишь теоретически. Хотя и у нас было неспокойно, Япония рядом – но до драки все ж не доходило. Один раз было, штатовский разведчик RB-29 в нашу зону залетел, так его сбили «ночники» ПВО, не мы. И они же еще три или четыре раза поднимались на перехват – не настолько американцы безбашенные, чтоб после урока пятидесятого года в наше небо днем лезть. Ну а даже Миг-17, на который мы перевооружились в самом начале пятьдесят второго, ночью слепой, так что готовили нас на случай возможной большой войны или крупного конфликта, как в пятидесятом.

Во Вьетнам нас перебазировали в самом конце пятьдесят второго, так что Новый год встречали уже на новом месте. Был план – в проработке я, как комполка, участвовал – дальнего группового перелета, если брать подвесные баки, то, по расчетам, на пределе должно хватить. Вылет с островов Ченкуджо – тех самых, с которых мы в пятидесятых взлетали, когда над Корейским проливам показывали американцам, где раки зимуют – с посадкой в Куалине, это на острове Тайвань, наши по итогам того дела в пятидесятом в аренду взяли, ну прямо как на Балтике Ханко перед войной. Но решили все же не рисковать и отправили морским конвоем. Истребители не разбирали, а грузили на авиатранспорта – бывшие ленд-лизовские авианосцы-эскортники «Владивосток» и «Хабаровск», теперь разжалованные до транспортов, палубы коротки для реактивных, но в ангар принять могут нормально. Что сильно сократило и облегчило нам развертывание – хотя как «миги» в Хайфоне после выгрузки везли до временной полосы, с которой уже взлетали и за лидером, на штатный наш аэродром, – это отдельная песня!