Зеркало Иблиса

– От столба нужно двигаться строго на восток, – сказал он.

– Его еще надо найти, – пробормотал Ягер.

– Он метров пятнадцать высотой, мы его обязательно заметим, – заверил Замке.

Муамар тихонько постучал пальцем по плечу капитана.

Фрисснер обернулся.

Муамар помахал направо.

– Поезжайте, куда он показывает, штурмбаннфюрер, – попросил Артур.

– Тогда пусть он сядет на ваше место, а вы идите назад, – беззлобно сказал Ягер.

Они поменялись местами, и через несколько минут «фиат» уже был возле пресловутого столба, торчащего вверх, словно корявый заскорузлый палец.

54

Таите свои слова или открываете… Поистине, Он знает про то, что в груди!

Коран. Власть. 31 (13)

Однажды Ягер видел черта.

Его отец, владелец канатной фабрики в Бохуме, имел большой двухэтажный дом со скрипучими лестницами и глубоким подвалом, в который маленький Людвиг всегда боялся спускаться. Небольшая детская комнатка помещалась на втором этаже, и каждый вечер после ужина Людвиг поднимался туда в одиночестве, держа в руке свечу. По стенам бегали зыбкие тени, ступеньки скрипели, за дубовыми панелями что-то грызли крысы… Именно в одно из таких путешествий Ягер – ему тогда только-только исполнилось десять – увидел черта.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Людвиг должен был пройти несколько шагов до двери своей комнаты, миновав при этом глубокую нишу в стене. Там когда-то стояла то ли ваза, то ли чучело рыцаря – дому как-никак было сотни три лет, а сейчас ниша пустовала.

Именно из нее сверкнули на Людвига маленькие красные глазки.

Мальчик застыл как вкопанный, не чувствуя даже, как капает на руку расплавленный свечной воск.

Глаза светились совсем рядом, метрах в двух, а потом из черного проема выскочил кто-то столь же черный, мохнатый и, резво цокая копытцами, пробежал по коридору и скрылся в дальнем его конце, где имелась дверца, ведущая на чердак.

Существо не испугало Людвига Оно не коснулось его, не укусило, может быть, даже не заметило. Но в этот момент Ягер понял, что радом существует неведомый мир со своим населением, своими правилами, мир, в который, вполне возможно, не стоит совать нос людям… Может быть, и не стоит, но что-то тянет, манит туда, за грань.

Возможно, это был не черт. Просто какое-то существо, ночной гость, не имевший отношения к тем христианским понятиям об Аде и Рае, чистых и нечистых. Тролль, бэньши… Кто угодно. Людвиг потом много думал об этом, и все реже ему казалось, что мелькнувший черный призрак – лишь плод его детского воображения, подстегнутого пляшущим пламенем свечи и услышанными от сверстников историями о духах и привидениях.

Эту историю Ягер не рассказывал никому. Да и ни к чему было рассказывать – все в его дальнейшей жизни не имело никакого отношения к потустороннему миру. Когда его могли убить во Фландрии или Испании, он, вероятно попал бы в Ад – но при условии, если Ад есть. А если его нет? А если сам Ягер не верил в Ад и Рай, то куда бы он попал? Куда попадают мусульмане? В мусульманский Рай, где их ждут неисчислимые гурии или в христианский Ад, который им прочили христианские священники? А что делать с буддистами и с дикарями на каком-нибудь острове, которые молятся своему идолу? Ягер очень редко говорил об этом с другими людьми, из-за чего и прослыл человеком замкнутым в себе и нелюдимым. Видя его интерес к мистическому, многие пытались его разговорить, втянуть в дешевые теософские споры о вечном… Ягер был откровенен только с самим собой. Пока однажды не встретился с Карлом Виллигутом.

О той встрече Ягер предпочитал без лишней надобности не вспоминать. Так, наверное, рыба предпочитает не вспоминать о том, как однажды сорвалась с рыболовного крючка. Казалось бы, удача, но… Виллигут был похож на рыбака, который ловил в людском море свою рыбу. Ловил по глазам, по жестам, даже, возможно, по мыслям… По запаху мысли…

Так и Ягер попался на его наживку. Этот рыбак долго водил попавшуюся добычу, да так и не вытащил, может быть, посчитал, что игра не стоит свеч. Но метку оставил. Когда Ягера направили в эти проклятые пески, это не вызвало удивления.

Заоблачным мистиком-мечтателем Людвиг Ягер не был. В первую очередь он видел в этом путешествии усиление боевой мощи рейха, во вторую – петлицы оберштурмбаннфюрера. Все остальное потом.

Его одноклассник Мельдерс стал уже штандартенфюрером, а ведь в школьные годы это был сопливый нытик в вечно обмоченных штанах, которого почем зря лупили сверстники. Правда, Мельдерс заработал чины в концентрационных лагерях, а этой работы Ягер не любил, хотя и понимал, что она полезна и кто-то должен ее выполнять.

Странные события последних дней никак не испугали Ягера. Он был готов к этому. Он стал готов к чему-то подобному, когда из темноты стенной ниши на него глянули глаза обитателя не этой реальности и когда бородатый человек с такими же глазами дружески взял его за локоть.