Зеркало иллюзий

На треск сучьев и гул пламени из кустов высунулся черный песий нос, а затем вылез и весь пес.

Притащился все-таки! Недаром же за столом не спорил. Ну и пес с ним!

Пес деловито обошел поляну, задерживаясь у отдельных кустиков, обнюхал, но не тронул приношение на камне и плюхнулся подле бревна, щурясь на огонь.

Когда костер начал затухать, Флоренц сказал с намеком:

— Прыгнули бы, что ли…

— На следующий год, – неожиданно пообещал Северус.

Песья морда недоверчиво повернулась в его сторону.

Потом он долго выбирал угли из прогоревшего костра, подсвечивая себе Люмосом. Флоренц смотрел на звезды. Пес носился по поляне – не то за кем-то охотился, не то от избытка чувств.

До опушки они дошли вместе. Отпирать и запирать ворота было некому, но Снейп о них и не думал – в его распоряжении имелся черный ход. В туннеле Блэк унесся вперед – должно быть, разыгрывать забытого страдальца. Снейп представил, как придурок сейчас Золушкой спустится ему навстречу, протрет глаза и примется расспрашивать… Тьфу!

Дома Северус ополоснул под краном подобранные по дороге камни, живописно разложил их в неглубокой керамической миске, налил воды и запустил туда белые кувшинки и розетки заячьей капусты. В детстве он слышал, как их называли «каменными розами». На одной сидела не замеченная им раньше улитка. Снейп потянулся снять ее, но передумал и убрал руку. Потом пристроил березовые ветки, обломленные на обратном пути, в бутылку из-под черничного ликера и оглядел результат.

Он нуждался в убежище – видит Мерлин, он всегда нуждался в убежище – и прятался. В Хогвартс, в съемную квартиру, в Хижину, в работу – как улитка в раковину.

Визжащая Хижина – не сравнимая ни с Гриммо, ни даже с Паучьим Тупиком, не постоянная, как летний домик, тесная, привлекающая к себе внимание, объединившая людей, не способных мирно существовать на вдвое, втрое, во много раз большем пространстве! И – подумать только – даже на этих считанных метрах он умудрился отгородиться от своих… сожителей.

Они должны были надоесть друг другу в первые же дни. Эксперимент обязан был закончиться, не успев начаться!

А он не кончался.

Почему?

Потому, что ему всегда было нужно немногое.

Только – что?

Снейп подумал, что он, кажется, только что это понял.

Теперь они могли бы жить где угодно и как угодно – это ничего бы не изменило.

И да – на следующую Литу надо будет прыгнуть. Попробовать…

Двумя взмахами палочки он свернул ширму, уменьшил ее, засунул в ящик стола и устроился на диване. Рука легла на спинку; улыбка, старательная, но неумелая и непривычная, обнажила зубы; излом бровей отобразил недоумение – Снейп точно удивлялся самому себе.

И подумал, что вот сейчас Блэк, наверное, тоже удивится.

____________

1. Блэк явно читал Марка Твена. Возможно, Снейп посоветовал.

Взрослые люди

Сириус Блэк кормил Клювокрыла трижды в день – как рекомендовал Хагрид. Между кормлениями он чистил гиппогрифу перышки, разговаривал с ним (чтобы птицезверь не одичал окончательно) и даже читал ему вслух книжки из семейной библиотеки.

Молли Уизли, распоряжавшаяся в доме, замечала в сторону (разумеется, в сторону Сириуса, когда он спускался с их с Клювокрылом высот на грешную кухню), что он мог бы поговорить и с ней. Сириус в ответ мычал невразумительное, а если Молли бывала настойчивой, резонно возражал, что ей и без него есть с кем разговаривать.

По ночам Сириус вылетал с Клювиком “размять крылья”, а днем отсыпался – там же, в бывшей спальне своей матери, ныне служившей гиппогрифьим стойлом.

Таким образом, он оказался немного оторван от жизни и, отдав дом на Гриммо в пользование Ордену, довольно смутно представлял, кто и как именно им пользуется.

Поэтому, спустившись в гостиную, он был немало озадачен, увидев странного коротышку в черной мантии, которая была ему велика до того, что подол волочился по паркету. Пожалуй, так мог бы выглядеть Кричер, напяливший мантию хозяина.

От Кричера можно было ожидать любой пакости. Ну да Мерлин с ним! Но коротышка стоял перед Вальбургиным шкафчиком, держа что-то в руках. Перед неразобранным Вальбургиным шкафчиком с зельями! Блэк повыкидывал бы оттуда все, не глядя, но Снейп запротестовал, его поддержали, и шкафчик оставили “на потом”, а потом не доходили руки…

— Эй! Ты что…

Коротышка обернулся, и вопрос сам собой трансфигурировался в:

— Ты кто?!

Ответа не потребовалось. Потребовалось на что-нибудь опереться. Сириус взялся за перила.

В мантии взрослого мага путался ребенок – вылитый Снейп!

— Не–ве–ро–ят–но…

Ха!

Отбрось невозможное, и то, что останется, каким бы невероятным оно ни было…

В доме был только Снейп – от него Сириус и сбежал к гиппогрифу.

Проникнуть с улицы нельзя – дом защищен. Если только маг не располагает ключом, а у Снейпа ключа не было, Блэк самолично впустил его полчаса назад.

А орденцы не сошли с ума – то есть, может, и сошли, но не настолько, чтобы приводить сюда детей. И, в любом случае, таких у них нет, только рыжие!

Сириус смотрел на мальчишку. Он слишком хорошо его помнил. Правда – немного постарше, годом–двумя.

Он и был Снейпом.

И… что это у него в руках, поцелуй его дементор?!