Зеркало иллюзий

Сон в Азкабане – это мечта о зелье сна без сновидений. Снейп жалел бы о том, что не удалось прихватить с собой пару флакончиков, если бы не был уверен в том, что оно тут не сработает. Блэк прав: не поспать пару ночей – вот лучшее средство для того, чтобы свалиться… вырубиться на третью.

Но одной ночи без сна явно недостаточно.

Снейп ворочается: как будто мало холода извне, изнутри одолевают мысли. И образы, такие яркие, точно колдографии, запечатанные в памяти, казалось, надежнее, чем в сейфах Гринготтса. Но дементоры – совесть азкабанских узников – вскрывают их с легкостью опытных “медвежатников” и тянут, тянут…

Только очнувшись, Снейп понимает, что все-таки забылся сном – недолгим, полным кошмаров, не принесшим облегчения. И в довершение всего слышит, что под койкой кто-то сопит.

Уверенность в том, что Блэк врал, улетучивается с остатками сна. Россказни о боггарте на целую минуту вытесняют способность соображать здраво. Всю эту минуту Снейп не двигается. Затем свешивается вниз и решительно заглядывает под койку.

Что он собирался там увидеть?

Черную кошку в темной комнате?

Подобравшись, Снейп стягивает ботинок и отважно тычет им под койку.

В ответ – удивленный короткий взвизг. И тишина.

Снейп дергает башмак обратно, но он где-то застрял. Почти не соображая, что делает, он выпускает задник и шарит рукой, натыкается на шерсть и сразу же вслед за тем – на какую-то тряпку. Отдернув руку, он откидывается спиной на влажную холодную стену. Молча. Ему жарко.

Внизу тоже молчат.

…Разутая нога мерзнет, но Снейп далеко не сразу тянется за ботинком. И на этот раз не встречает сопротивления.

“Скотина!” – устало думает он. – “Вот же скотина гриффиндорская!”

Теперь ему кажется, что он всегда знал про анимагию, что ни на секунду не поверил в боггарта, которого можно просто загнать под кровать. Просто словами. Что мысль об оборотне пришла первой лишь из-за школьных страхов, Люпина и Хижины. Что он не искал подтверждение своей догадке – и не прочел тогда в глазах Блэка.

И он усмехается при мысли о том, как завтра эта скотина в своем собственном обличье, надеясь сохранить тайну, будет вылезать из-под койки, а он будет любоваться на это зрелище. И, согретый этой мыслью, засыпает.

Чтобы проспать все на свете, разумеется.

10

Через неделю на Снейпа смотрит не Блэк, а директор; смотрит, озабоченно теребя бороду.

— Плохо выглядишь.

— Не хуже других. Вы не пробовали спать на полу?

— Почему на полу? – Он еще удивляется!

— Потому что Блэк, раздери его мантикора, в одиночке!

— Двухместных не предусмотрено.

А были бы предусмотрены – и что? Где тогда легенда об Азкабане, переполненном сторонниками того, кого?

— Говорят, наверху более сносные условия. – Это не давление. И даже не намек. Это так… помечтать. И попытка прощупать обстановку. Результат, само собой, как и с Блэком, – неудовлетворительный.

— Пожизненные – внизу. И мы все равно не могли бы перевести Блэка из его прежней камеры – это было бы подозрительно. Разве только в общую – но там тебе понравится еще меньше, чем в одиночке.

Вот уж в чем Снейп не сомневается. После того, как Альбус расписал на суде все его заслуги, – ему только в общую… С Блэком он просуществовал неделю – со своими прежними… коллегами вряд ли пережил бы первую ночь.

— Вторая койка вызовет подозрения, – бормочет Альбус. – Но мы что-нибудь придумаем.

— У маглов бывают раскладушки – это такие складные кровати, – осторожно подсказывает Снейп. – И еще двухъярусные…

— Мы подумаем.

Вылеченный насморк тоже вызовет подозрения, поэтому о противопростудном зелье Снейп даже не заикается.

— Я могу еще что-то для тебя сделать? Тебе что-то нужно?

Тепло. Воздух. Свет.

Жизнь!

— Может, хотя бы убрать дементоров? Чтобы не постоянно…

— Посмотрим, посмотрим… А теперь, Северус, не будем терять времени. Итак, что ты хочешь мне сказать?

— Сказать? – Снейп, готовый к сеансу глубокой легилименции, озадачен, но директор игнорирует готовность и жизнерадостно произносит:

— Думосбор, Северус.

И вновь целую минуту Снейп думает, что это потому, что директор не уверен в своей способности читать его. Это все глаза – черные глаза: недаром же ему легко дается окклюменция. Недаром у маглов считается, что человека с черными глазами невозможно загипнотизировать.

— Не все способны проникать в чужой разум, мой мальчик, – развеивает директор его иллюзии. – А доказательства потребуются всем. Из первых рук.

— Мне понадобится палочка, – напоминает Снейп.

— Конечно. Возьми. Я принес ее.

Снейп тянет время, баюкая в руках палочку, заново примериваясь к ней, – оттого, что ее придется снова отдать, тупо ломит челюсти. Наконец, все же касается виска, борясь с желанием произнести что-нибудь непоправимое – и вытягивает серебристую нить. В этот миг он напоминает себе дементора. Для самого себя.

И для Блэка, наверное, тоже.

Впрочем, взаимно.

Серебристые нити плывут за взмахами палочки.

Слова, слова, слова…[11]

Разговоры.