Зеркало ислама

Этому мистику, как об этом сообщает он сам, был даже ниспослан Коран, вернее, один стих {аят} Писания. Ибн-Араби в «Мекканских откровениях» описывает это как событие, случившееся с ним в Фесе в 694 г. хиджры (1197 г.). Будучи «весь в свете и сам обратившись в свет», Ибн-Араби испросил у Бога, чтобы Он дал ему знамение {тоже аят}, в котором бы содержалось то, что говорится в других аятах Корана. И Бог ниспослал ему такую часть Писания: «Скажи: „Мы уверовали в Бога и в то, что ниспослано нам, и что ниспослано Ибрахиму, Исмаилу, Исхаку, Якубу и коленам, и что было даровано Мусе и Исе, и что было даровано пророкам от Господа их. Мы не различаем между кем-либо из них, и Ему мы предаемся“»²⁵³. Ибн-Араби без обиняков заявляет о том, что «Аллах Всевышний дал мне знание о сущности вещей каковы они в своей сути, и с помощью откровения указал мне на истины их связей и отношений»²⁵⁴ [Естественно, будучи мусульманином, Ибн-Араби не мог не понимать, что непосредственный контакт с Богом и претензия на передачу от Него людям некоего текста (точнее, Текста), – все это расходится с учением о пророческой миссии Мухаммада, в соответствии с которым Мухаммад есть печать пророков, или, иными словами, с ним заканчивается процесс передачи Текста. Поэтому Ибн-Араби оправдывается: «Не нужно думать, что мы – я и мне подобные – претендуем на пророческую миссию (нубувва) (Ибн-Араби. Мекканские откровения. Ч. 3. С. 456). Наряду с термином откровение (вахй) он употребляет в отношении своей активности иные – вдохновение (ильхам), вбрасывание (илька’), осведомление (и'лям), нисхождение Верного Духа (Рух Амин) в сердце (Там же). Но одновременно Ибн-Араби разрабатывает целую концепцию святости (вилая), которая во многом повторяет пророчество (нубув-ва), а в ряде пунктов ставится выше пророчества. Сам он, по собственному утверждению, оказывается наследником (варис) пророческой миссии Мухаммада и даже печатью Мухаммадовой святости (хатим аль-Виляя аль-Мухаммадийя) и т. п. При этом миссия святости самого Ибн-Араби воспроизводит парадигму пророческой миссии Мухаммада; биография Ибн-Араби повторяет важные пункты биографии Мухаммада, вплоть до того, что Ибн-Араби совершает, подобно Пророку, чудесное ночное путешествие в Иерусалим – исра’. (О том, как он совершил исра’, см.: Ибн-Араби. Раса’иль Ибн-Араби. Хайдарабад. В 2 ч. Ч. 1, 13-й трактат.)]. Абд-аль-Карим аль-Джили неоднократно описывает свои путешествия в горнем мире, беседы с Высочайшим Ангелом по имени Дух (он же – Мухаммадова реальность/истина) {аль-Хакика аль-Му-хаммадийя}, который «запросто обратился» к нему и ответил на его вопросы. Он же уверяет, что его книга «Совершенный человек», цитировавшаяся нами выше, содержит то, что Бог вложил в его уста²⁵⁵, т. е. является результатом Откровения, или, если выразить это иными словами, однопорядкова с Кораном.

Именно суфийские святые передают дальше и дальше, из поколения в поколение Божественный образ являясь в каждом поколении Совершенным Человеком или даже Совершенными Человеками [Предполагается, что образ, – а Совершенный Человек есть образ, – может перемещаться и умножаться, оставаясь единым (одним, тем самым). Вспомним об эманации образа. И меняется ли образ человека, если он, этот образ, возникнет в Зеркале, когда человек в Зеркало посмотрит?]. В суфизме получает распространение концепт точек опоры, или опор {актаб, ед.ч. кутб}, на которых держится мир. Под ними подразумеваются суфийские святые каждой эпохи (каждого поколения) – родоначальники или унаследовавшие им главы отдельных суфийских орденов. Само это понятие возникло задолго до Ибн-Араби²⁵⁶, но он и его ученики связали концепт опоры с концептом Совершенного Человека и объяснили, почему на этих опорах держится мир.