Зеркало ислама

Знак, о котором мы ведем речь вслед за аль-Газали и другими мыслителями, особый. При том, что выбор для обозначения смысла, вкладывавшегося мыслителями в рассматриваемое понятие знак, был большой [В средневековых сочинениях встречаются далилъ, ишара, аляма, рамз. Сам аль-Газали употребляет слово далилъ (указатель) в смысле, очень близком к современному пониманию знака как некоего условного обозначения предмета, явления или вещи, которое не совпадает с самой вещью (не родственно ей), и в случае, если человек не посвящен в правила условности (не знает кода-языка), он оказывается не способен понять этот знак, т. е. связать его с предметом, даже если этот предмет ему известен. Так, читателю этой книги, если он не знает арабского языка, непонятен знак (или знаковое выражение, аль-Газали сказал бы о таком выражении далилъ) калям. Что же касается знака, который аль-Газали (и все другие мыслители) называет мисаль, то он в некотором смысле родствен предмету. Это – знак, являющийся образом предмета. И из-за этой его привязки к предмету он является понятным и узнаваемым для всех людей, живущих в единой (или сходной) вещной среде. Если удастся транслировать зиак-мисаль того, что именуется знаком или знаковым выражением калям, то всякий (и араб, и русский, и турок) поймет, что это – письменная трость, прибор для письма, ручка.], они остановились именно на слове мисаль. В нем смысл подобия [Однокоренное слово – мысль, точно такое же.], и он всегда связан с образностью, образом [По содержанию употребляемых терминов знак — вид по отношению к роду (образ).]. И его, чтобы не путаться, мы станем называть цельнообразным знаком.

Цельнообразный знак является таковым, т. е. содержащим в себе образ в его целостности, генетически. Вспомним: знак есть отфильтрованная или очищенная, одухов-ленная, абстрагированная форма или образ. И это подтверждается тем, что происходит в Зеркале. В результате фильтрации (очищения, одуховления, абстрагирования) от формы отделяются посторонние добавления, но получающийся знак остается образным. (С этим согласились бы Чистые Братья, и аш-Шахрастани, и аль-Газали, и Ибн-Рушд, и Ибн-Таймийя.) Чтобы в этом убедиться, достаточно заглянуть в Зеркало. Там вы увидите (и средневековые исламские мыслители тоже видели) не оторванный от конкретной образности знак или знаки (предположим, надпись лицо мужчины лет пятидесяти пяти с седыми усами), а цельный образ – только и того, что лишенный, как выражается аль-Газали, посторонних добавлений.

И когда Ибн-Рушд в оптико-психологическом трактате называет цельнообразным знаком {мисаль} ту духовную, точнее, одуховленную форму, которая поступает в совместное чувствилище, а в своем теологическом трактате «Пути обоснования вероучительных догматов [исламской] общины» утверждает, что в Зеркале человек видит не предмет, а его призрак, фантом {хайяль}¹²², этот мыслитель, употребляя слово призрак, стремится выразить не только нетелесность того, что видит человек в Зеркале, но и его цельность.

Знак, о котором размышляют наши философы, достаточно специфичен. Цельнообразный знак – редуцированная вещь, очищенная не только от материи, но и от сущностных характеристик (формы), и от многих акциденций (например, размеров, запаха и т. п.), предмет, от которого осталась только одна характеристика свойство быть видимым. Популярный пример костер, который человек видит издалека. Он не обжигает и не греет.