Зеркало ислама

Сам аль-Джили говорит: у Дьявола столько проявлений «по числу Прекрасных Имен Всевышнего Бога»²²⁵. Автор «Совершенного Человека» постулирует «проявления» Иб-лиса как зеркальную наоборотность Прекрасных Имен Аллаха. Правда, аль-Джили не в состоянии измыслить проявление-наоборотность каждому из Прекрасных Имен. Это означало бы уйти в некое Зазеркалье без больших шансов вернуться. Дело в том, что сами Прекрасные Имена содержат взаимные противоположности (Оживляющий Умерщвляющий, Возвышающий – Унижающий, Сжимающий Расстилающий, Выдвигающий вперед Отодвигающий назад, Видимый Скрытый, Первый Последний и т. п.), что исключает приписывание Дьяволу противоположностей (или наоборотностей) всего списка Божественных Имен. Совершенно очевидно, что в этом случае он бы оказался носителем части Божественных Имен. Аль-Джи-ли уходит от перечисления, дипломатично заявляя, что «полное объяснение всех проявлений заняло бы много места», и ограничивается несколькими замечаниями.

Еретической эта конструкция является потому, что превращает Иблиса в симметричного Богу, т. е. равного Ему, что абсолютно исключено для мусульманина. Иблис (Шайтан-Сатана) есть тварь, созданная Богом, и Богу он не может быть равен. Аль-Газали в «Воскрешении наук о вере» специально оговаривает вопрос о том, что все, кроме Бога, имеет свою противоположность {дидд}. Иблис – не противоположность и тем более – не наоборотность Бога. Он его тварный враг.

Мир – бог в зеркале, или как возник совершенный человек

И служи Господу твоему,

пока не придет к тебе несомненность!

Коран, 15:99

Все существующее творение Бога. В этом отношении Коран абсолютно ясен и однозначен: «Бог творец всякой вещи»²²⁶; «Он – Тот, который оживляет и умерщвляет, а когда решит какое-нибудь дело, то только скажет ему: „Будь!“ – и оно бывает»²²⁷; «И сотворили Мы небеса, и землю, и то, что между ними. И не коснулась Нас усталость»²²⁸.

И этого было достаточно для простой, нерассуждающей веры. Однако по ходу эволюции исламской спекулятивной мысли накапливались не без воздействия со стороны христианской теологии, античной философии – проблемы, которые настоятельно требовали ответа. Почему, как и зачем ни в чем не нуждающийся Бог создал мир; ведь Он мог бы его и не создавать, т. к. этот мир существует в вечном и абсолютном Знании Всеведущего Бога? И является ли сотворение мира действием, которое предполагало бы движение Бога, что, в свою очередь, предполагало бы некое изменение абсолютного совершенства Бога? Как произошел переход от Абсолютно Духовного – к тварному, от Единого (в смысле единственности) к многому, от Единого (в смысле цельности, неразделенности) – к партикулярному и разделенному?

Разные ответы давались на эти и подобные вопросы, формируя сложную и исключительно многообразную спекулятивную мысль средневекового ислама. Пожалуй, наиболее популярным оказался спекулятивный концепт эманации {файд} — самопроизвольного истечения из Бога (или от Бога) некой благодати, которая, опускаясь все ниже и ниже и удаляясь от Бога, трансформировалась из чисто духовной во все более телесную, пока не становилась стихией (первоэлементом) земли, или прахом. Сторонниками эманационной концепции творения были исламские философы, принадлежавшие к восточному перипатетизму (аристотелизму с примесями неоплатонизма), – аль-Фараби, Ибн-Сина.

Эманационизм особого рода исповедовал Шахаб-ад-Дин ас-Сухраварди. В соответствии с Кораном, в котором Бог назван «Светом небес и земли», автор «Мудрости озарения» описывает мир как непрекращающуюся эманацию самопроизвольное истечение Света.