Зеркало любви

Дилере предлагается печальный, но необходимый стране выбор. Она выходит замуж за его величество и становится королевой. Поскольку Остеон не сможет зачать здорового наследника, она получает в полное свое распоряжение Найджела. Принц ее не полюбит, но она будет единственной женщиной в его жизни. И относиться он к ней будет хорошо. Если не желает печальных для себя последствий.

Естественно, все дети, рожденные от Найджела, будут считаться детьми Остеона.

– Если я откажусь? – покачала головой Дилера.

Не об этом она мечтала, ох, не об этом.

– Тогда Найджел умрет, – просто развел руками Рид.

Дилера посмотрела на него с презрением:

– Вы убьете родного племянника, маркиз?

– Он же покушался на жизнь отца? Что должно сдержать мою руку? Жизнь ему можете продлить только вы, Дилера. Только ваше решение.

Сердце девушки горестно сжалось. И все же она попробовала потрепыхаться:

– А мой отец это одобрит?

– Какая ему разница? Вы же будете королевой, матерью следующего короля, более того, Риний наверняка решит после моей смерти подложить вам кого-нибудь из своих людей, чтобы контролировать Аллодию, – усмехнулся Остеон. – Или просто диктовать свое мнение.

Дилера поняла, что это действительно так.

Так и будет… отец не станет возражать, его все устроит. Может, даже больше, чем в случае с Найджелом. Но…

– Что будет с Найджелом после вашей смерти, ваше величество?

– Ничего. Мы уже сейчас объявим его сумасшедшим, поместим в монастырь, а вы будете ездить и молиться, дорогая Дилера. Часто молиться. Думаю, набожность не покинет вас и после моей смерти, – усмехнулся Остеон. – Разве что детей придется отдавать на воспитание, буде таковые случатся.

Дилеру передернуло.

– На воспитание?

– Я собираюсь жениться на герцогессе Домбрийской, – просто сказал Рид. – Думаю, вы не против, если Малена станет вашей фрейлиной?

– Будете так же использовать несчастную, как и меня? – почти прошипела Дилера.

Рид пожал плечами.

– Ваше высочество… пусть это останется между нами? Мной и Маленой.

– Какие же вы… мрази! – Руки Дилеры сжались в кулаки так, что кости едва не прорывали тонкую кожу. – Можете меня казнить за эти слова, можете войну объявить Элару, можете…

– Это политика, Дилера. – Остеон смотрел так, что истерика застряла у нее в горле вместе с остальными оскорблениями. – Это – политика. Думаете, мне нравится приговаривать к такому родного сына? Любимого сына, Восьмилапый вас побери! Думаете, Риду приятна роль тюремщика? А мне хочется умирать от яда, которым щедро угостил меня Джель? Или принуждать вас? У меня нет выбора, потому что на другой чаше весов – смута, горе, смерть и боль простых людей, которые зависят от меня, которые мне доверяют, которые… Восьмилапый все побери! Я король! И не вам меня судить, вы ни за кого не были в ответе!

Дилера прикусила губу.

Остеона можно было ненавидеть, презирать… но он прав. Он полностью и абсолютно прав.

– Простите, ваше величество.

– Дилера, я дам вам время подумать. Но не слишком долго, хорошо? Сутки, не больше…

Дилера покачала головой:

– Не стоит, ваше величество. Я и так согласна.

– А истерика? – прищурился Остеон. – И угрозы, оскорбления… вы же хотите меня обозвать, Лери. Так не сдерживайтесь. Обещаю, это ни на что не повлияет…

– Вот именно, – горько отозвалась Дилера. – Вот именно…

Рид и Остеон переглянулись. Однако…

Это и хорошо – умная женщина всегда лучше дуры. И плохо – кто его знает, что придет ей в голову. Придется приглядывать…

– Тогда присаживайтесь к столу, дорогая Лери. Будем писать письма. Не обижайтесь, на людях я буду называть вас именно так. Надеюсь, и вы будете проявлять ко мне любовь – на людях.

Дилера склонила голову.

– Обещаю, ваше величество.

В головке ее медленно зрел план.

Не то чтобы она смирилась, но… она становится королевой – раз! Спасает любимого – два, становится его единственной женщиной – три, рожает от него детей – четыре, становится в итоге регентом при малолетнем монархе – пять. И при таком раскладе она не сможет переиграть Торнейского со товарищи? Ну, знаете ли…

Сможет! Ради Найджела – сможет. Пока они живы – есть надежда.

– Кому я должна написать?

Склонившись к письму, Дилера не видела, какими взглядами обменялись Рид и Остеон. Ну кто, кто сказал интриганам, что они здесь самые умные! Что один человек замыслил, то другой всегда разгадать сможет.

Найджелу предстояло умереть после второго-третьего ребенка. И Дилере – тоже.

* * *

«Малена, любовь моя.