Зеркало любви

Долго звать не пришлось, Малену любили, и на помощь ей бежали дружно, не думая, кто там бежит рядом.

Слуги, стражники, Аманда, Дорак, Ардонские...

Картинка была выдающейся. Ровена как раз закончила увязывать мерзавку, и поднималась с нее, а на кровати лежала Мария-Элена, и лицо у нее было спокойное. Слишком спокойное для поднявшейся рядом суматохи. Слишком равнодушное...

Ахнула, прижимая руку ко рту, графиня Элинор, схватила за руки дочерей, решительно шагнул вперед Дорак, вглядываясь в тело на кровати...

- Жива!!! Жилка бьется! Дышит!!!

Такого облегченного вздоха эта комната давно не слышала. Живая, остальное поправим.

***

- Надо послать гонца к маркизу Торнейскому, - совет держали пятеро человек. Граф и графиня Ардонские, Аманда, Дорак, Ровена. Ровена и высказалась первой, наплевав на все чины. И то сказать, если она невесткой герцога была, выше это или ниже графа? Уж всяко не грязь под ногами.

- Жених, - понимающе кивнул граф Ардонский

Ровена уточнять не стала.

- И немедленно. Я видела, как он на нее смотрит, поверьте - за промедление нас не простят.

- Дорак, распорядишься?

Астон Ардонский взглянул на капитана Сетона, и тот вышел из комнаты.

- Слава богам, жива осталась, вздохнула графиня Элинор, осеняя себя привычным знаком.

- Зеркало спасло, - кивнула Ровена.

Откуда оно взялось, это зеркальце с ланью на оправе? Откуда?

Но госпожа так и сжимала его в руках, прижимая к груди, туда и пришелся удар Лорены. Раскололось и высыпалось стекло, погнулась оправа, осколки порезали кожу, но не сильно, заживет до свадьбы. А вот почему госпожа не приходит в себя?

Этого никто не понимал.

Хотя...

Было у Ровены предположение.

- Эта стервь била со всей руки, могла просто ударить так, что сердце зашлось. Потом запустилось, но надо, чтобы лекарь поглядел. Мало ли там, какой ушиб внутри...

Вот с этим все были согласны, оставалось дождаться маркиза Торнейского.

Матильда Домашкина.

Давид сидел в приемном покое, и выглядел так, что краше в гроб кладут.

Рядом с ним опустилась София Рустамовна, погладила по волосам.

- Дэви...

- Да, мам?

- Как она?

- Не знаю. Молчат пока.

София Рустамовна крепко сжала его ладонь.

- Держись. Она обязательно поправится.

Давид стукнулся затылком об стену. И еще раз, вдруг полегчает? Но мысли были слишком тяжелыми, прямо-таки цементными.

- Медики не понимают, что с ней. Увезли на рентген...

Дверь открылась. Врач не заставил себя долго ждать.

- Что с ней? - Давид встал врачу навстречу, мать поспешила за ним.

- Не знаю, - честно признался врач. - Понимаете,  мы ее насквозь просветили, кроме порезов - ничего страшного. Ну, синяк будет, так от этого не умирают. Но она... как в коме.

- В коме? Отчего?

- Кто ж знает, - врач потер кончик носа. - Человеческий организм - штука странная и малоизученная. А уж мозг... мы можем дискутировать неделями и месяцами, но толком так ничего и не откроем. И не узнаем. Почему человеческий мозг дает команду отключиться - не знает никто.

- Она сама дышит? Хотя бы?

- Дышит. Хотя ее надо будет поддерживать на внутривенном питании. Пьет она сама, глюкозки вкатим.

- Что вы можете посоветовать? - просто спросил Давид. - Вы, сами.

Врач еще раз пожал плечами.

- Кто у нее есть из близких?

- Я.

- А еще?

Давид вспомнил мамашу Малены, подумал, что от такого явления родственных чувств помрет и кто покрепче, и решительно покачал головой.

- Никого. Знакомые есть, друзья... кошка есть.

- Вот, берите кошку и езжайте сюда.

- Вы это всерьез? - удивилась София Рустамовна.

- Как врач я против антисанитарии и животных в палатах. Но за любое лекарство, даже хвостатое. Да и главврач против не будет, это точно.

Женщина хмыкнула.

Это Давид сидел в приемном, а она начала с руководства больницы, скромно выложив на стол месячную зарплату главврача, и намекнув, что ее невестка должна получать все лучшее. Вы же меня понимаете?

Кажется, главврач уже понял. Это хорошо, когда человек понятливый.

- Кошка - и Давид?

- Да. Зовите ее обратно. Зовите, кричите, делайте что хотите, хоть на ушах в палате стойте, говорите о том, что для нее важно... зовите изо всех сил. В моей практике были случаи, когда такие люди... вы понимаете?

Давид кивнул.

Смутно, он понимал о чем речь.

- В моей практике были случаи, когда такие люди возвращались. К любящим и любимым. Еще бы ребенка хорошо, но это точно не получится.

Давид хмыкнул.

- Пока не сделали.

- Какие еще ваши годы, - врач дружески хлопнул его по плечу. - давайте, домой, переодеться, взять с собой для нее одежду, список сейчас дам...

- Одежду?

- Комбинация там, конечно, шикарная, все сестрички обзавидовались, - с профессиональным цинизмом хмыкнул врач. - Но лежать в ней неудобно.

Давид скрипнул зубами.

Малена, его Малена, лежала сейчас на кровати, и о ней рассуждали, как о пустой оболочке.

Поправится или нет, комбинация, да что ж это такое?!

Больше всего мужчине хотелось убить кого-нибудь. Вот прямо голыми руками!

Врач почувствовал его настроение, и быстренько закруглился.