Зеркало Медузы

Худощавый мальчишка — высокий, как колокольня Нотр-Дам — повернулся и бросил на Дэвида любопытный взгляд.

— Горгоны являлись бессмертными существами. Зеленые воды их тайного озера могли даровать человеку вечную жизнь. Но каждый, кто приходил за этой волшебной водой, погибал от взгляда Медузы.

Внезапно Дэвиду показалось, что женщина с ирисом на лацкане плаща — женщина, которую он прежде никогда не видел — каким-то образом знала о цели его поездки во Флоренцию. Он появился в городе всего лишь несколько часов назад, но чувствовал себя как на витрине… выставленным всем напоказ.

— Похоже, Персей выполнил поручение, — сказал «колокольня». — Иначе его статуя не стояла бы здесь.

— Да, но как он сделал это? — спросила экскурсовод. — Ты знаешь, как он убил Медузу, ни разу не взглянув на нее?

Когда ответа не последовало, она продолжила:

— Персей призвал своих друзей-богов.

— Наверное, это помогло, — заметил один из учеников.

— Конечно, помогло. Кстати, вы знаете, кто такой Гермес?

— Парень из коммерческого колледжа, — ответил дылда, и, судя по всему, его шутка расстроила гида.

— Посланник богов, — выкрикнула девушка из первого ряда. — Кажется, он мог летать.

— Да, да, — сказала экскурсовод и поощрительно захлопала в ладоши. — Он дал Персею магический меч, которым тот отсек горгоне голову. А еще Персей дружил с Афиной…

— Богиней мудрости, — уже смелее сказала девушка из первого ряда, и гид улыбнулась ей.

— Да, она дала ему щит…

Экскурсовод сделала небольшую паузу, подбирая подходящие слова.

— Щит походил на зеркало и имел отражающую поверхность. Поэтому герою не нужно было смотреть в глаза Медузы. Кроме того, Персея снабдили особым шлемом, который делал его… невидимым. И тогда, согласно мифу, отважный Персей отправился на дальний остров, где жили три горгоны. Используя свои волшебные дары, он убил одну из них — ту, что называлась Медузой. Желая подчеркнуть аллегорию, которая по-прежнему являлась предметом спора для многих историков и искусствоведов, герцог де Медичи приказал установить эту скульптуру на центральной площади Флоренции. Первоначально планировалось, что она будет стоять на низком пьедестале — всего лишь в две браккии высотой, — но в процессе изготовления Челлини увеличил пропорции мраморной основы и украсил ее четырьмя нишами, в которых разместил отлитые фигуры Зевса, Афины, Гермеса и Данаи с маленьким Персеем. Говорят, что когда супруга герцога, Элеонора Толедская, впервые увидела эти потрясающие фигуры в виде отдельных статуй, она посчитала их слишком эксклюзивными для украшения пьедестала. Герцогиня предложила разместить их во дворце, в ее апартаментах. И хотя Челлини поблагодарил Элеонору за такую оценку, он не стал упрощать свое произведение. Прежде чем герцогиня успела заявить права на эти статуи, он вернулся в мастерскую и вмонтировал их в ниши пьедестала. Так они остались там и вместе с четырьмя бронзовыми барельефами, на которых были показаны сцены поздних приключений Персея, создают единую композицию.

Бенвенуто постоянно приходилось идти на подобные хитрости, он был одним из самых своенравных мастеров Европы. Служа искусству и прислушиваясь только к себе, он часто спорил с папскими священниками, принцами и высокородной знатью. Когда Челлини не купался в лучах славы после сотворения очередного шедевра, его обычно таскали по судам или бросали в тюрьмы по всевозможным обвинениям. Его судили за убийства (причем несколько раз, хотя всегда оправдывали необходимостью вынужденной самообороны), за содомию (в те дни это считалось самым распространенным обвинением) и за отказ платить алименты (флорентийские суды уже тогда были очень прогрессивными в таких вопросах). Вполне понятно, что причиной всех подобных неприятностей являлась его страстная мятежная натура — желание стремиться к цели вопреки мирским законам и святым авторитетам. И именно за это Дэвид так ценил его. Сам он жил по строгим правилам: усидчиво корпел над книгами, избегал всевозможных проблем и пытался выиграть каждую возможную академическую награду. Вот почему его влекло к этому смутьяну и бунтарю, который, подстегивая жизнь кнутом, мчался, куда ему хотелось. Его статуи и рукописи — Челлини был автором трактатов по скульптуре и золотому литью — свидетельствуют о новаторском уме, пребывавшем в вечных поисках знания, новых технологий и устремленном за границу известного. Судя по «Ключу к жизни вечной», он даже пытался перейти грань между жизнью и смертью… И заявлял, что сделал это. Документы миссис Ван Оуэн освещали такие стороны его жизни, о которых прежде не знали ни Дэвид, ни кто-либо другой.

— А теперь посмотрим, кто из вас сможет увидеть miracolo[5] на задней части скульптуры, — предложила экскурсовод, поманив учеников пальцем.