Зеркало Миров

Следующий день. Воронеж.

Заседание верховного суда города Воронежа подходило к завершению, судья уже вернулась в зал и собиралась зачитать приговор.

— Воронова Виталия Игнатьевича, одна тысяча девятьсот девяносто первого года рождения. Согласно части второй статьи тридцать седьмой уголовного кодекса российской федерации… — судья запнулась — кхм, прошу прощения, российской империи, по обвинению в превышении допустимых мер самообороны, признать виновным и назначить ему наказание… — судью прервали, не церемонясь, в зал суда вошли пять человек в чёрной военной форме, четыре мужчины, и одна девушка. Мужчина лет тридцати вышел в центр зала.

— С подсудимого снимаются все обвинения. — сказал он сильным голосом.

— Да как вы… Кто вы вообще такие и какое имеете право?! — начала возмущаться судья.

— Мы из Имперской Гвардии и выполняем волю Императора.

— Но, указ о формировании гвардии был подписан только вчера. — практически промямлила женщина в судейской мантии.

— И уже вчера Гвардия приступила к исполнению обязанностей вверенных ей Империей.

— Но как вы можете оправдать этого человека? Он зверски избил истца, покалечил его. И ещё двоих отправил в больницу.

— Чем проявил великодушие и сдержанность. — эти слова прозвучали очень холодно.

— Что?

— Если вам требуется пояснение, я поясню. На глазах у подсудимого произошло зверское надругательство, а затем и убийство его супруги и старшей дочери семнадцати лет. Та же участь ожидала и его младшую дочь, которой, всего двенадцать лет. Подсудимый сумел отбиться от напавших «людей», и в итоге сумел спасти свою жизнь и жизнь младшей дочери.

— Он отправил трёх человек в больницу. И в чём заключается его великодушие?

— В том, что они ещё живы. Мы не столь великодушны. — мужчина обвёл зал тяжёлым взглядом, подошёл к столу за которым сидела сторона обвинения и твёрдо произнёс — С Воронова Виталия, снимаются все обвинения. А вот к обвинителю у имперского трибунала есть разговор. Осмухин Роман, вам и вашим подельникам предъявлены следующие обвинения, разбой, грабежи, незаконное хранение боевого оружия, изнасилования, убийства. Все ваши проступки неоднократно доказаны, и по новому законодательству вас ожидает лишь одна мера наказания. Которая будет приведена в исполнение завтра. — двое молодых людей в чёрной форме взяли «истца» под руки и вывели из зала в котором царило практически гробовое молчание. Затем мужчина обратил своё внимание и на судью — И ещё одно, Кононова Аделаида, вам также вынесены обвинения, коррупция, взяточничество, несоответствие занимаемой должности. Вы также заключаетесь под стражу для проведения предварительного следствия.

— Да вы… Да я… Да мне только позвонить! — на последних словах голос женщины сорвался на визг.

— Гражданин бывший, — гвардеец сделал явный упор на это слово — генеральный прокурор, также находится под следствием по аналогичным обвинениям, ещё со вчерашнего дня. — услышав это, судья грузно осела на стул, а девушка в чёрной военной форме уже оказалась у неё за спиной, и дождавшись пока она немного придёт в себя, тоже вывела судью из зала. Оставшийся гвардеец также не стал задерживаться и сказав что, «представление закончено», покинул помещение.

Несколько дней спустя, после одного из открытых заседаний, журналисты сумели выловить Императора в одном из коридоров.

— Император, Император, ответьте пожалуйста на пару вопросов!

— Если только на пару, увы катастрофическая нехватка времени.

— Хорошо. Как вы прокомментируете недавнее изречение одного из гвардейцев в адрес Романа Осмухина и его подельников. На вопрос судьи «В чём заключается великодушие обвиняемого», он ответил следующее. Цитирую: «В том, что они ещё живы. Мы не столь великодушны.»

— Выражу полное согласие его словам.

— Что вы имеете в виду?

— Что в подобной ситуации, любой Гвардеец, убил бы подонков на месте. А если-бы нечто подобное случилось с моей семьёй, я пропустил-бы сотворившего такое через мясорубку, заживо. А теперь простите, мне нужно бежать. — и, император ушёл, оставив толпу журналистов стоять с «отвисшими челюстями».

Андрей.

Сентябрь две тысячи тридцать шестого года. Мы были в нашей подмосковной резиденции, построенной совсем недавно. Внешне и внутренне, сам дом мало чем отличался от дома в Орловской области, главные отличия сосредоточились на подземных этажах. Сейчас в моём кабинете собралось достаточно много небезразличных мне людей. Я как раз закончил пересказ истории услышанной от «Древнего».

— Постой. — Такеши поднял раскрытую ладонь — Насчёт знаний я примерно понял, что он открыл нам доступ к некоей, «великой библиотеке», а в дальнейшем, мы уже сделали всё сами. Я не вполне понял насчёт инфо-энергии. С её помощью можно делать что угодно?