Зеркало неба и земли

Дальше он мог двигаться только пешком. Подумав, Тристан снял свою одежду, вывернул ее, выпачкал сажей и землей и надел наизнанку. Также он озаботился как следует измазать свое лицо, на случай, если рано или поздно ему попадется человеческая душа.

Деревья редели; Тристан упорно шагал вперед, обливаясь потом, – и, достигнув кромки леса, застонал. Вдали он различил очертания королевского замка; значит, сделав круг, он вернулся туда же, откуда пришел.

Шорох, раздавшийся в кустах позади, заставил Тристана обернуться; быстрым движением он положил ладонь на рукоять меча. Перед ним стояла большеглазая веснушчатая девочка, которая с серьезным любопытством рассматривала диковинного бродягу. Вслед за девочкой появился крепкий бородатый мужчина, тащивший охапку дров; заметив Тристана, он остановился.

– День добрый, – сказал Тристан.

Мужчина, ничего не ответив, подозвал девочку и заговорил с ней, указывая куда-то в сторону; тут только Тристан заметил шагах в пятидесяти от них понурую лошадь, запряженную в широкую телегу. Девочка убежала, и Тристан наблюдал, как ловко она влезла на телегу и схватила вожжи.

Мужчина подошел к Тристану.

– Солдат? – спросил он, указывая на меч, который хотя и был спрятан под одеждой, тем не менее нельзя было спутать ни с чем иным.

Тристан нехотя кивнул.

– Был, – объяснил он. – Это ваша дочь?

– Моя, – подтвердил крестьянин. – Куда держишь путь?

Тристан рассказал, как он приехал навестить своих родных, живших на побережье, и узнал, что их дом разрушила буря.

– Теперь я даже и не знаю, куда мне податься, – закончил он.

– Да, бывает, – согласился крестьянин. – У кого служил?

Тристан сглотнул слюну.

– У короля Артура.

В глазах крестьянина блеснуло нечто вроде интереса.

– Да-а, – протянул он.

Телега подъехала, и крестьянин стал нагружать ее. Девочка слезла на землю и тоже пыталась маленькими ручонками приподнять тяжелое полено. Тристан, спохватившись, взял сразу целую охапку дров и легко бросил ее на дно телеги; крестьянин одобрительно крякнул.

– Да ты богатырь, как я погляжу… Вот что: хочешь, я отвезу тебя к нашему королю? Хорошие солдаты ему, наверное, тоже нужны.

Тристан почувствовал, как у него пересохло во рту.

– Спасибо, – пробормотал он.

– Не за что, – сказал крестьянин. – Залезай.

Покорившись судьбе, Тристан сел в телегу. Девочка пристроилась с ним рядом, уперлась локтями в колени, прижала кулачки к щекам и глядела на дорогу. Крестьянин тронул вожжи, и лошадь, горбясь и кивая головой при каждом шаге, двинулась по направлению к замку. У Тристана было такое чувство, словно его везут на плаху. Пряди длинных спутанных волос падали ему на лицо, но он и не думал убирать их и только кутался в свой вывернутый наизнанку плащ.

– А кто ваш король? – спросил он, когда молчание стало совсем невыносимым.

Крестьянин причмокнул, словно у него внезапно заболел зуб, и неопределенно пожал плечами.

– Да кто его знает, – признался он нехотя. – С недавних пор вроде как принц Аэльрот.

– Аэльрот? – повторил Тристан в несказанном изумлении.

– Ну да, – подтвердил крестьянин. – Старому королю он приходился вроде как пасынком. Я слышал, что в свое время король приказал убить отца Аэльрота, чтобы жениться на его матери, но мало ли что говорят.

– А у короля разве нет своих детей? – спросил Тристан с замиранием сердца.

– Можно сказать, что нет.

– Как это?

Крестьянин мрачно поглядел на него.

– Была у него одна дочь, Эссилт. Да только сегодня ее на костре сожгут.

– За что?

– Вестимо, за что: за чародейство. Приметили люди, как она превращается в птицу и летает вокруг дворца, да только доказать ничего не могли. Королева догадалась запереть ее в комнате, вечером открывает – а там альбатрос заместо принцессы. И все, кто был при этом, увидели, как птица превращается – ну, в это самое, в Эссилт. Вот за это ее и сожгут, а мне мой приятель-палач даст целый безант, коли я привезу ему хороших дров. Вот я и отправился с моей Дейрдре пораньше, с утречка, а то бы нипочем не согласился. Известное дело, деревья – на них всякие духи живут, они и навредить могут, если жилье их подпортишь.

Крестьянин говорил еще что-то, но Тристан не слышал его. Его безумный взгляд был устремлен на дрова, разбросанные по дну телеги: так вот для чего они предназначались!

– Вот, – заключил крестьянин и неизвестно к чему вздохнул.

Тристан очнулся.

– А что стало со старым королем? – спросил он.

– Говорят, его убил какой-то витязь на охоте, – отвечал крестьянин, – тот самый, что и сына его Морхольта порешил, когда тот поехал в Корнуолл за данью для дракона. Но толком никто ничего не знает. Говорят, короля тайно похоронили, а другие и вовсе не верят, что он умер. Но! – сердито закричал он на лошадь, чем-то прогневавшую его. – Я тебя!