Зеркало отчаяния

Но становилось ясно, что если гости не удовлетворят требованиям этой дамы, им откажут в гостеприимстве. Мгновенно и бесповоротно, будь там хоть трижды герцогесса.

Мигом оценив и карету, и гостью, Берта присела в поклоне.

– Ваша светлость.

Малена поглядела на Дорака. Капитан понял намек, открыл дверцу кареты и помог герцогессе выбраться наружу.

– Госпожа…

– Берта Ливейс. К вашим услугам, ваша светлость…

– Здравствуйте, госпожа Ливейс. – Малена привычно уступила место Матильде, и та не подвела. – Вы позволите нам воспользоваться вашим гостеприимством? Ненадолго, дней на пять?

– Разумеется, ваша светлость. Это будет честью для меня.

– Тогда прошу, покажите мне мои комнаты. Капитан расплатится. И… если вы не захотите, чтобы мои люди оставались у вас, укажите, где они могут остановиться.

– У меня есть место, – поджала губы Берта. – Но попрошу без пьянок и девок, ваша светлость.

Малена поглядела на капитана:

– Господин Сетон, вы всё поняли?

Капитан понял. Счастья он не испытывал, но требование было законным. Ладно, найдут они где расслабиться. По очереди. А где живешь – там не гадь, это не зря сказано.

Берта Ливейс тем временем зашагала по дороге к дому, и Малена последовала за ней. Под ногами мягко похрустывал ракушечник. По обе стороны от дорожки цвел шиповник, выполняющий две, а то и три функции сразу.

Красиво – раз.

Плоды – два.

Шипы, чтобы кто не надо не шлялся где ни попадя, – три. А неплохо придумано?

Мария-Элена согласилась с Матильдой, что неплохо.

– Надо бы с ней поговорить, есть ли в городе швеи…

– Вот ты и попробуй!

– Я?

– А что такого страшного? Она точно не мужчина, вы в комнате будете одни – мямли, не хочу!

– Я… боюсь… она так на матушку-настоятельницу похожа…

– И что? Ты теперь от каждой вяленой воблы шарахаться будешь?

– Я не боюсь рыбу!

– И этих бояться не надо. Давай, действуй!

Мария-Элена сглотнула.

Госпожа Ливейс как раз демонстрировала герцогессе ее покои. Небольшие, всего три комнаты.

Гостиная, побольше, чтобы в ней разместились письменный стол, несколько диванчиков и большой шкаф. Спальня, поменьше, в ней хватило места на кровать с балдахином, большое зеркало и таз для умывания с кувшином. И гардеробная.

Туда Малене было пока нечего вешать, и Мотя мгновенно подкинула идейку, хорошенько при этом подтолкнув подругу зловещим шипением. Так, что Малена решилась…

– Госпожа Ливейс, меня все устраивает. Если с моим капитаном у вас возникнут какие-то разногласия, будьте любезны сообщить мне.

– Да, ваша светлость.

Согласие чуть успокоило девушку.

– Далее. У меня практически нет одежды. То, что есть, требуется перешить и подогнать по фигуре. Возможно, в вашем городе есть женщины, которые смогут выполнить эту работу быстро и аккуратно?

– Да, ваша светлость. Если мне будет позволено рекомендовать вам госпожу Ашлот? У нее своя швейная мастерская, и неплохая…

– Позволено. Пошлите к ней, пусть приходит через три часа.

– Да, ваша светлость.

– И пришлите слуг. Мне нужно вымыться, пусть они немного переставят мебель.

– Ваша светлость? – искренне удивилась госпожа Ливейс.

Малена едва не дрогнула, но Матильда продолжала шипеть, очень выразительно, и девушка улыбнулась, скрывая неловкость и стеснение.

– В гардеробную надо переставить кувшин и тазик для умывания, ночной горшок и добавить ванну. Это называется ванная комната. Купаться там же, где и спишь, выплескивать воду на пол… да еще и нюхать эти миазмы? – тонкий пальчик указал на ночной горшок. – Я к такому не привыкла.

И верно. В монастыре такого не было, там приходилось бежать на двор, в любое время суток. Страшно тебе, не страшно, тепло, холодно… добежишь быстрее!

Госпожа Ливейс почтительно поклонилась.

– Как прикажете, ваша светлость.

– Прикажите нагреть воды и принести мой багаж. Благодарю вас. – Малена улыбнулась еще раз, дождалась поклона и отпустила женщину почти царственным жестом. И отвернулась к окну.

Берта Ливейс вышла, тихо прикрыв за собой дверь, и некому было увидеть, как расслабились неестественно прямые плечи, как задрожали пальцы, сжимающие тонкий платочек, и как Малена прислонилась лбом к стене, надеясь хоть чуть-чуть охладиться.

– Фу-у-у-у-у…

– Малечка, ты умница! Молодец! Я тобой горжусь! Ты была великолепна! Настоящая аристократка… – Мотя не скупилась на похвалу. И постепенно девушка успокаивалась.

– Мне было так страшно…

– Но ты справилась! Ты ее сделала! Ты чудо!

В данный момент Малена себя чудом не ощущала. Но было все равно приятно.

* * *

Госпожа Ашлот оказалась совершенно не похожа на госпожу Ливейс.

На две головы ниже и в четыре раза шире, она была похожа на подвижный тараторящий колобок. Веселый, неунывающий и достаточно льстивый. Впрочем, умело и умеренно. Так, что Малена не чувствовала себя дурочкой…

Увидев сундуки с материнскими платьями, госпожа Ашлот только всплеснула руками:

– Конечно-конечно! Подгоним, укоротим, сделаем по фигуре…

И началась примерка.

Не все цвета подходили Малене, все же мать была шатенкой, а дочь получилась русоволосой и сероглазой, но большая их часть…

Голубой, зеленый, коричневый, и даже одно платье темно-красного, винного оттенка.

Бархат и шелк…