Зеркало отчаяния

– Отлично. Так, ты лежи смирно, мы тебя сейчас осторожно переложим, не на полу ж рожать.

– Рожать?!

– Да ты не думай, «Скорую» дождешься, ребенок в больнице появится. Просто на полу холодно и неудобно. Простудишься, цистит наживешь.

– Ага…

– Давайте ее за плечи, а я за ноги… Уф-ф-ф!

Основная часть веса пришлась на мужчину, но и Моте досталось, все же беременная женщина не перышко.

– Вот так. Молодец, дыши…

– Д-да…

Мотя кивнула, словно каждый день принимала роды, и вновь обратила внимание на владельца агентства.

– Молодой человек, вы чайник поставьте, что ли? Не стойте столбом.

– У нас кулер…

– И нет чайника? Дикие люди…

– Кажется, у Дины есть…

– Вот давайте… рысью!

Распоряжалась Мотя настолько уверенно, что никто и не подумал оспаривать ее права. Мужчина помчался рыться в шкафу, а Мотя опять обратила все внимание на женщину. Та размеренно дышала, страх отступал.

– Вот. А теперь возьми меня за руку. Когда пойдет схватка, будешь сжимать. Я сейчас сотовый достану, время посчитаем…

– Зачем?

– А «Скорой» что надо сказать? Вроде как схватки? Надо прикинуть регулярность…

Это она точно знала из сериалов. А в сторону лужи под девушкой старалась не смотреть. Ладно… представим, что та просто описалась. Вишневым компотом.

Крови не так много, главное, о ней не думать, пульс частит, но это логично, в руку вцепилась, синяки останутся…

– Ай!

– Не визжи! Я кому сказала дышать?

– Ой… уф-ф-ф-ф…

– Вот. Так-то лучше… чему вас только учат? Дыши, говорю! Товарищ директор! Где ее сумка? Документы нужны!

– Сейчас…

Когда в офис влетели ребята со «Скорой», за которыми следовала бледная операторша, роженица уже была вполне спокойна.

Ее деловито перегрузили на носилки и потащили в машину.

– Куда везем? – осведомилась Мотя.

– В третью городскую.

– Давайте. Удачи!

– Позвоните моим, – попросила чуть оклемавшаяся Дина.

– Телефоны где?

– В сотовом. Он на столе…

– Хорошо. Позвоню, – пообещала Матильда. Она так и шла рядом с носилками.

– Спасибо!

– Рожай, не отвлекайся.

Дина хихикнула.

– Обещаю…

Мотя помахала вслед машине и повернулась к стоящему рядом парню. То есть директору агентства.

– Скажите, а у вас туалет есть?

А чего стесняться? Вряд ли ее возьмут сюда на работу, так хоть пописать!

Из туалета она вышла весьма недовольная жизнью.

Это ж надо так вляпаться? Во всех смыслах!

На руке теперь синяки. Платье испорчено, откуда на нем такие пятна – неясно. Но вид у подола кошмарный. А между прочим, ей голубое платье нравилось…

На работу ее точно не возьмут. И придется сегодня возвращаться домой несолоно хлебавши. Не день, а сплошные убытки.

В общей комнате, где сидели туроператоры, сейчас находились двое. Та самая девушка и директор агентства. Сидели, пили чай… при виде Моти директор помахал рукой:

– Идите сюда, девушка. Присаживайтесь.

Отказываться Мотя и не подумала. Она сделала два шага вперед.

Директор поднялся из-за стола.

«Ой! Мама!»

«Малечка?»

Но Мария-Элена молчала. Она была рядом, Мотя это чувствовала, но подруга молчала, и ее чувства накатывали волнами… что-то такое… Восхищение, удивление, растерянность…

Довольно!

Мотя взяла себя в руки и улыбнулась, как учила бабушка.

– Добрый день. Обстоятельства нашего знакомства были весьма… экстраординарными, так что я буду вам очень благодарна за чашку чая.

– Ты сама-то поняла, что сказала? – хмыкнул директор.

И только тут Мотя соизволила приглядеться к нему.

Мужчина, да. И что?

У нас половина населения планеты мужчины, на каждого смотреть – глаза заболят. Но это действительно был выдающийся экземпляр.

Высокий, под два метра ростом, широкоплечий, с прекрасной фигурой, явно результат посещения спортзала, солярия и прочих интересных мест, с маникюром на руках (интересно, а педикюр есть?), в белой футболке с короткими рукавами по летнему времени, отлично оттеняющей золотистый загар, и вытертых джинсах, которые больше показывали, чем прикрывали. Причем оба предмета одежды были явно дорогими, уж настолько-то Мотя в одежде разбиралась. И одеколон – или что там сейчас пользуют мужчины?

Лицо тоже было вполне достойным.

Каштановые волосы подстрижены хорошим парикмахером так, что ложатся кольцами на лоб, карие глаза в длиннющих ресницах смотрят наивно, добавьте к этому великолепию полные губы и твердый подбородок, красиво очерченные скулы и аккуратные уши – и станет понятно, почему онемела Мария-Элена.

Матильда же была из другого теста.

– Какое именно слово вам непонятно? Могу посоветовать словарь Даля или Ожегова. В интернете он есть в свободном доступе.

– Зубастая… Тебя зовут-то как?

Этот момент Матильда искренне ненавидела. Всегда.

– Матильда. Будем знакомы.

И зачла балл Антону. Парень не стал ржать, прикалываться или как-то преобразовывать ее имя, а просто кивнул в сторону стола, мол, пристраивайся.

– Антон. Погоди, это ты к нам в секретарши собиралась?

– Я. Но сейчас уже сомневаюсь, – честно призналась Матильда, устраиваясь за столом. – Как-то… я в себе такого рабочего рвения не чувствую, чтобы до родов работать.