Зеркало отчаяния

Что надо было отвечать по правилам высшего света, Матильда не знала. Вообще…

Это дома Мария-Элена ей подсказывала, там-то она никого не боялась, а здесь бедную герцогессу аж переклинивало. И дождаться от нее помощи становилось невозможно.

Ничего, Матильда и сама справится. Подумаешь, престарелый Ромео…

– Неужели? А на вид вы вполне живы…

– С той минуты, как я вас увидел, мое сердце билось и будет биться только для вас…

Хм-м…

А дядюшка пошел в атаку.

Матильда с интересом пронаблюдала, как Лоран сгреб ее руку и приложил к сердцу. Потом ловко вывернула кисть из захвата и перехватила мужскую руку. Коснулась пульса.

– А вот врать стыдно. Тем более так бездарно.

Рот открыл не только Лоран, но и служанка, которая оказалась свидетельницей этой сцены.

– А…

– Дядюшка, ну куда это годится? Сердце разбиваете… Пульс у вас ровный, наполнение хорошее, частота не превышает семидесяти ударов в минуту, может, и меньше, и говорит это о том, что вы спокойны. Абсолютно. Стоит ли врать, если вас так легко проверить?

– Я не лгу! – опомнился Лоран.

– Да-да, и с той поры, когда вы увидели меня, ровно десять лет назад… не надоело? Возьмите, что ли, романчик у племянницы, почитайте. Авось новые выражения узнаете. Эти заплесневели еще при жизни моей бабушки.

Что бы ответил Лоран – неизвестно, но его спасло появление Шадоля.

Мария-Элена отпустила свою жертву и направилась к новой. Причем людоедистость улыбки совершенно не убавилась.

– Шадоль, мой очаровательный дворецкий…

И как-то все поняли, что это не комплимент. В том числе и сам Шадоль, который все же поклонился, хотя и понимал, что не поможет. И не пронесет.

– Ваша светлость…

– Моя. Почему вчера не построили слуг?

Дворецкий замялся. Правильный ответ был: «Все равно вас Рисойские сожрут, чего стараться?» Но озвучить это вслух не получалось.

Малена зло прищурилась.

– Будем считать, что это первый и последний раз, когда вы не выполнили мое приказание. После второго раза я вас уволю. Где управляющий?

– Эм-м-м… ваша светлость, он еще не успел вернуться.

– Откуда?

– Ваша светлость, если вы помните, управляющий у нас – господин Сельвиль.

– Помню. И?

Мария-Элена и правда помнила господина Сельвиля, высокого сухопарого человека, который выглядел так, словно скушал линейку.

– Мы не знали заблаговременно о вашем приезде, и он отправился к Ардонским. Граф привез замечательного жеребца, говорят, из Шемаля, господин Сельвиль хотел договориться, чтобы он покрыл пару наших кобыл…

– Замечательно, – кивнула Матильда.

– Я вчера послал гонца, но…

– Понятно. Пока туда, пока обратно, да и немолод уже господин Сельвиль. Помощник у него есть?

– Племянник. Они вместе поехали…

– Ардонские… надо бы написать им, – пробормотала себе под нос Мария-Элена.

И едва не подскочила на месте, когда ей на плечи легли теплые руки. И дядюшкин голос вкрадчиво шепнул на ухо:

– Стоит ли писать разным… Ардонски… АУ-У-У-У-У!

Матильда не отказала себе в маленьком удовольствии.

Что себе позволяет этот престарелый донжуан? Это же вся репутация, считай, в клочья. Слуги болтливы, Шадоль завтра же понесет по округе, что Малена и ее дядюшка, Рисойский… Дело молодое, нет?

Нет! И точка!

Точка была поставлена каблуком туфельки. То есть – сабо.

Ох, не просто так Малена останавливалась в порту и занималась гардеробом.

Поглядев на улицы городов, она только головой покачала. И предложила Малене промежуточный вариант.

Как-то так вышло, что простонародье носило грубую обувь, аристократки – туфельки из шелка на кожаной подошве, почти чешки…

Сабо стали промежуточным вариантом.

Подошва из дерева, с разными типами каблука, танкетка – или более выраженный каблук, аккуратные гвоздики, тонко выделанная кожа…

Пока получилось не слишком красиво, но демонстрировать кому-то обувь в Аллодии считалось не слишком приличным. А лодыжку – вообще моветон.

Стоять на каблуках Малене тоже сначала было сложно, но мостовые… Грязь, камни, да и просто – плюсик к росту. Будучи от природы невысокой, около метра шестидесяти, та же Матильда не выходила на улицу без пятисантиметрового каблука. Даже мусор вынести.

У всех свои комплексы.

Сегодня Малена надела сабо на толстой платформе и с выраженным каблуком, плюс десять сантиметров к росту. Вот этот каблук по дядюшкиным пальцам и прошелся. Душевно так, со всей молодой силушки.

У Матильды был опыт проезда в общественном транспорте. И опыт общения с козлами, которые считают, что раз уж свезло, то надо девушку или за попу тиснуть, или за грудь. Орать на таких – гиблое дело, а вот каблуком по ноге или булавкой в бок…

Прелесть!

Матильда еще и чуть повернулась на каблучке. И тут же с искренним сочувствием отпрянула, поглядела на дядюшку.

– Ой! Какой ужас! Больно? Что случилось, дядюшка? Старость? Прострел? Подагра?

Лоран посмотрел так, что Матильде стало ясно – надо удирать. И она недолго думая кивнула Шадолю.

– Пойдемте, Шадоль. Вы слуг построили?

– Н-нет, ваша светлость…

– Значит, сейчас пройдемся по замку, вы покажете мне, кто где работает, и заодно познакомите. Так даже лучше, не будем отвлекать людей от дел…

И исчезла.

* * *

Оставшись один, Лоран дохромал до кресла.