Зеркало Пиковой дамы

Марк Николаевич поглядел на нее, на других… и ничего не ответил. Повернулся и, не попрощавшись, вышел из зала.

Глава 4 ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

— Мам, а можно у нас одна девочка пару дней поживет?

Прошла неделя с того дня, как Аля впервые переступила порог студии "Лик" и стала полноправным членом театрального братства — решилась, не раздумывая, в первый же день! А кто б сомневался…

Она нырнула в жизнь студии с головой и не представляла, как могла раньше жить без нее. Без этих бесконечных разговоров о жизни, этюдов, когда становишься всем, чем угодно, и все покатываются со смеху, когда, например, представляешь шипящую на сковородке котлету или вагонетку, которая сходит с рельсов… А бесконечные актерские байки, а розыгрышы, а взрывы хохота… и та поддержка, которую ощущаешь, когда что-то не получается, и каждый старается помочь, подсказать… А репетиции, когда исчезает время, и перестаешь быть собой, и оказываешься другим человеком, и понимаешь, что можно думать и чувствовать совсем по-другому…

Теперь она вела беседу с мамой, сидя на кухне: набила полный рот орехами и при этом старалась, чтобы фразы звучали четко и ясно — это было одно из упражнений, которые задавала им педагог по сценической речи, Ирина Викторовна.

— Ты сначала прожуй, а потом говори! — сообщила ей мама. — Что за девочка?

— Ну, из студии… — Она торопливо проглотила орехи, чуть не подавившись, — как видно, до настоящего мастерства в искусстве беседы с набитым ртом было ещё далеко! — Она, понимаешь, живет прямо там, ей жить негде… так получилось. И ни помыться, ни выспаться — у нас же работа кипит с утра до ночи: молотки стучат, пилы всякие… ну, опять же, репетируют допоздна.

— Да, это я уже поняла — ты вчера явилась в начале первого! И надолго она у нас собирается поселиться?

— Мам, это не она собирается, это я её пригласила. Вернее, ещё не пригласила — как ты скажешь… Она очень хорошая.

— Ох, что с тобой поделаешь… пускай поживет.

— Мам, ты — чудо! — Аля кинулась к ней на шею.

— Ой, отпусти, сейчас задушишь! Как её зовут-то?

— Маша. Так я скажу ей? А когда можно?

— Да, хоть сегодня. Я лимонник испеку. Только чур без воплей, сидите тихо, как мышки, чтобы маленького не беспокоить.

— Мамочка, милая, ты не бойся, мы роли будем учить. Вернее, учить буду я, а Маня мне помогать будет. Мы с ней на пару совершим глубокое погружение в систему Станиславского! Ой, знаешь, мне же столько всего знать нужно: наши-то уже больше года в студии, они уже так много всего умеют, а я ещё полный ноль! И несмотря на это… прямо с места в карьер!

— В каком смысле?

— Мам… я вообще-то говорить не хотела, думала сделать сюрприз… Но не могу удержаться, меня прямо-таки распирает от радости! Марк Николаевич дал мне главную роль!

— Батюшки! И кто ж ты у нас теперь?

— Лиза в "Пиковой даме"! Ты представляешь?

Мама вздрогнула и отшатнулась. Чай в её чашке выплеснулся на блюдце. Но Аля, поглощенная своей радостью, этого не заметила.

— Знаешь, мам, мне такого и во сне не снилось… Вот стану знаменитой актрисой, буду играть во взрослом театре, в кино сниматься, а все твои знакомые будут тебе завидовать! Это кто, неужели дочка Анны Андреевны?! Она, она!!! И как на мать похожа — такая же красавица!

— Дурочка! — Анна Андреевна уже овладела собой и сидела прямая, грустная. — Размечталась…

— А что, мам, ты думаешь, у меня не получится? Еще как получится — вот увидишь! И наш руководитель Марк Николаевич говорит, что у меня все данные, чтобы стать актрисой. А он известный режиссер.

— Погорелого театра? — прищурилась мать.

— Почему, он и в ТЮЗе работал, и в Станиславского, и в театре Ермоловой долго был штатным режиссером…

— И в Большом, и в Малом… — усмехнулась мама. — А почему же ушел?

— Ну, не знаю… Наверное, потому, что захотел свой театр создать. Сейчас, знаешь, сколько новых театров образовалось? Жуть!

— Ну вот, все к тому шло… Ты с пеленок горела идеей стать актрисой… Бабушкины гены… ох! Как же я этого боялась, Господи!

— Мам, ну что ты, это так здорово! Я даже не представляла! А сцена… знаешь — это просто сдохнуть можно, когда на сцене стоишь, а вокруг декорации, свет такой… а перед тобой темнота, и ты говоришь людям такие слова удивительные, и все тебя слушают, тишина… а потом вдруг музыка… нет, я не смогу объяснить, но ты ведь понимаешь?

— Понимаю… — задумалась мама. — И когда же твой первый спектакль?