Зеркало прощения

Фло вспомнилось, как Дрогазон кривлялся перед ними, словно клоун, и тихо усмехнулся.

7.

Несмотря на дикую усталость, Фло никак не мог уснуть. В висках пульсировала невыносимая боль. Как будто кто-то установил в голове наковальню и что есть силы, лупил по ней кувалдой. И каждый удар сопровождался мучительной болью. Хотя, вероятнее всего, в роли кувалды выступало его собственное сердце. Фло чувствовал, как оно тяжело и сильно бьется где-то у него в нутрии. Он даже не мог точно сказать – где именно. Может в груди, может в животе, а может и в самой голове. Какая разница?

Фло не хотелось чувствовать эту пульсирующую боль. Не хотелось ощущать тяжесть ударов сердца. Не хотелось испытывать мучительную жажду и сухость во всем организме. Да вдобавок ко всему, появилось какое-то нудное жужжание. Словно в голове поселился целый пчелиный рой. Это монотонное жужжание сводило с ума. И чтоб хоть как-то отвлечься, он стал глядеть в небо, усеянное миллиардами серебряных звезд.

Такого количества звезд сразу, он никогда прежде не видел. И понял, что в своей жизни упустил еще один прекрасный момент. Наблюдать за ночным небом было невероятно приятно. От бесконечного пространства над головой захватывало дух. А мерное мерцание звезд действовало успокаивающе.

Фло не мог узнать ни одного из созвездий, так, как был не частым гостем на уроках звездочетства и предсказания по звездам.

«А зря, – с сожалением подумал Фло. – Ведь мог бы сейчас по расположению звезд узнать, что с нами будет. Выживем, или нет? Появится ли замок? В конце концов – дойдем ли до Зеркала?… Может, Шака разбудить? Уж он-то точно ни одного урока не прогулял».

Может быть, он и разбудил бы Шака. Но Фло вдруг понял, что совершенно не желает знать свою судьбу.

Жужжание в голове становилось все громче. Оно накатывало, точно волна. Фло поморщился, и вновь обратил свой взгляд к небосводу.

Он взглянул на две луны Элудита. Обе были обращены своими серпами в одну сторону. На северо-запад. Словно, один из них протягивал свои руки к другому. Но тот другой гордо отвернулся, не желая общаться. Маленький серп – Федомора, а большой – Лидон.

В памяти всплыла легенда, которую Фло как-то раз, на ночь, услышал от своей матери. Тогда ему было всего пять лет, и детство было беззаботным и не предвещающим ничего плохого.

В легенде говорилось о том, что очень давно существовали в мире богов, два бога – Лидон и Федомора. И любили они друг друга до безумия. Но Лидон был до того робок, что все никак не решался подойти к своей избраннице и признаться в чувствах. Фидомора же была гордой, и никак не могла допустить того, что ей первой нужно подойти для знакомства.

Все решил случай.

Как – то раз, на большой ярмарке миров, они столкнулись в толпе. Юная богиня несла кувшин с молоком, а Лидон выбил его у нее из рук. Кувшин разбился, и молоко разлилось по небосводу созданных руками богов миров, навсегда оставив отпечаток. Люди прозвали этот отпечаток «Млечным путем».

Юноша долго извинялся за свою рассеянность, пытаясь собрать осколки кувшина. А Фидомора весело смеялась над его неуклюжими и нелепыми попытками.

После этого, как и подобает в подобных случаях, эти двое молодых богов поженились, и началась у них счастливая жизнь. Но спустя семьсот лет семья дала трещину. Федоморе надоело, что ей муж был таким робким. Он не мог торговаться на рынке; не мог заступиться за нее; не мог сказать ей слова против (как не странно, это тоже иногда раздражает женщин. Особенно – богинь). И Фидомора ушла, все еще продолжая любить.

С тех пор они каждую ночь появляются на небосводе, обернувшись лунами. Лидон робко протягивает свои руки к своей возлюбленной, так и не решаясь снова подойти. А Фидомора гордо отвернулась, страдающая от любви, но не желающая переступить через свою чрезмерную гордость.

Фло тяжело вздохнул. Эта история вызвала у него столько воспоминаний. Вспомнилась мама и отец. Вспомнилась малышка Грендж, которой он сам совсем недавно рассказывал эту легенду. Вспомнился дом и академия. Даже Шелер почему-то вспомнился.

От всех этих воспоминаний стало тоскливо. И если бы в теле Фло было достаточно влаги, чтоб проронить слезу, он бы заплакал.

Но, вместо этого, он тряхнул головой, от чего пульсирующая боль на несколько секунд стала еще сильнее. А жужжание стало таким громким, что на него уже просто невозможно было не обращать внимание.

Сердце Фло неожиданно екнуло. Он вдруг понял, что этот звук находился вовсе не в его голове. Он доносился откуда-то с востока, из-за высокого бархана. И жужжание действительно нарастало. Становилось все громче и громче.

Что – то приближалось к ним.

Не смотря на слабость во всем теле, Фло вскочил на ноги, зацепив ботинком руку Шака, и с тревогой устремил свой взгляд на восток.

«Замок! – ликовало все у него внутри. – Это замок, черт побери!»

Шак открыл глаза и недовольно пробурчал:

– Ты чего пинаешься? Делать больше нечего?! Дай, последний раз в жизни, поспать спокойно!

Фло не обратил на ворчания внимания. Он поднял вверх указательный палец, и тихо проговорил, растянув улыбку до самых ушей: