Зеркало с подвохом

— Ты вроде похож на образованного человека, но открываешь рот и мои уши вянут. — Зеркало изобразило грустный смайл со слезинкой. — Что первым делом делают люди, взяв в руки зеркало?

— Поправляют прическу? — Неуверенно спросил доктор и покосился на закрытую плотно дверь. — Или корчуют рожицы?

— Правильно. — На этот раз печальный смайл, опираясь на кулак, тяжело вздохнул. — И я собираю визуальную информацию в этот момент. Сканирую сетчатку глаза плюс все микро выражения. Пару минут и я знаю о человеке практически все. — Зеркало уловило испуганный взгляд собеседника. — Ну и естественно у меня подключение к всемирной паутине.

— А моему отцу ты поможешь? — Доктор неожиданно вскочил посреди разговора. — И что ты хочешь взамен? Я понимаю, что бесплатный сыр только в мышеловке. И если, я должен буду сотрудничать с какой-нибудь тайной организацией, я скорее всего дам…

— Идиота кусок. — Смайлик смачно плюнул. — Ты меня к его груди приложи, а там увидим что случиться… И у тебя пересменка через два часа и три минуты. О чем ты вообще думаешь на рабочем месте?

— Прямо сейчас? Сейчас положить?

— Нет, подожди, пока огненные письмена возникнут на этой облезлой стене. — Смайлик склонил голову набок. — И этот оперирует самые трудные случаи. Фантастика! Неисповедимы твои пути, о, Господи.

Доктор очень тихо вошел в палату. Положил зеркало отцу на грудь.

— Я ничего не обещаю, но я постараюсь. — Зеркало потемнело и несколько блестящих щупалец вытянулись из его ручки. — И уходя, закрой за собой дверь. — Зеркало несколько секунд помолчало, затем лаконично выдало. — Вали.

5

Спустя пару часов, возвращаясь на машине скорой помощи с очередного вызова, доктор заметил у парадного входа в больницу машину полицейских. Водитель в машине был один и разговаривал по рации. Нехорошее предчувствии накрыло доктора ледяной волной. Он вбежал в приемный покой больницы и увидел своего отца и еще троих злых мужчин в больничных пижамах, что-то доказывающих двоим полицейским. Полицейские, у которых суточное дежурство тоже подходило к концу, смотрели на взбунтовавшихся пациентов и недоуменно переглядывались. Один из них развел руками, другой просто махнул рукой и оба они, не сговариваясь, потянулись к выходу. Люди в больничных пижамах продолжали оживленный диалог на повышенных тонах между собой, не обращая внимание на безвременно покинувших их блюстителей закона.

Доктор подошел ближе и увидел за ругающимися мужчинами медсестру из палаты реанимации. Ту, что делала ежедневно уколы морфина его отцу. Она молча сидела на кушетке у стены с разбитыми опухшими губами, выдранными клоками волос (которые в данный момент находились в руке одного из пациентов), с хорошим таким порывом ткани халатика на плече, который явно демонстрировал следы человеческих зубов.

Доктор рванул мимо медсестры в сторону реанимационной палаты. Палата оказалась пустой. А зеркало лежало на подоконнике и отражало давно погасшие звезды.

— Ну и где ты шлялся? Позвольте вас спросить. — Зеркало трансформировалось в серебристый мячик размером с теннисный и, как и положено мячику, скатилось с подоконника и подскакало к опешившему доктору. — А вот нефиг было у безнадежных морфин тырить. У вас что здесь, камера пыток? — Мячик проворно запрыгнул в карман халата доктора. — Водила, до улицы Равенства не подбросишь?

— Ты что наделал. — Доктор вынул из кармана блестящий мяч. — Зачем ты реанимировал безнадежных? Ты знаешь, что сейчас твориться в приемном покое?

— И? — Мячик скорчил удивленную рожицу на зеркальной поверхности. — И что дальше? Если врач сказал в морг — значит в морг?

— Я один за это отвечать не буду.

— Вот интересно, кого ты определил в соучастники? Не меня ли?

— Николай Андреевич. — Дверь слегка приоткрылась, но без стука и без обозначения говорившего. — Вас главный вызывает.

— Я так и знал. — Мужчина показал кулак мячу левой рукой. Сунул мяч в карман халата. — Сиди и не отсвечивай.

— Как скажите, гражданин начальник.

Кабинет главврача, отделанный белыми пластиковыми панелями казался стерильным и лишь темного дерева массивный стол и объемное кожаное кресло выделялись темными пятнами на фоне безукоризненной белизны. Сам главврач, мужчина пенсионного возраста, высокий, худой с легкой залысиной и седой аккуратной бородкой сидел на краю стола и на свет солнца разглядывал рентгеновские снимки.

— Заходи, Андреевич. Садись — Главврач махнул снимком в сторону белоснежной кушетки у стены. — Рассказывай. Что за чудеса сегодня ночью творились в нашем отделении? То, что ты провел внеплановую операцию своему отцу я и так знаю. Так как операция прошла успешно, то к тебе у меня лично претензий нет.

— Спасибо. — Андреевич продолжал стоять у входной двери. — Спасибо.

— Четыре безнадежных раковых пациента посреди ночи внезапно выходят из комы. — Главврач положил снимок на стол и приблизился к подчиненному, заглядывая тому в глаза сверху вниз. — И устраивают бунт. Что вы об этом думаете?

— Я был на выезде. — Андреевич отступил на шаг назад. — Вернулся, а тут полиция…