Зеркало силы (СИ)

Стражник тоже не удержался и побежал к пожару. Я воспользовался этим вопиющим нарушением и проскользнул через калитку, разрушив замок магией смерти.

Тимофей уже маячил с обеспокоенным лицом у низкой оргады сквера.

— Эээ? — парень вопросительно поднял брови, глядя поверх моей головы.

— Уходим, — коротко бросил я и быстро направился вверх по улице.

Напоследок всё же обернулся — над ажурной оградой османского посольства полыхало. Стена огня выросла на несколько метров вверх, джинны внесли свою лепту и подпитывали невероятной силы пламя. Надеюсь, османы действительно умеют их контролировать.

А позади этого пламенело и небо — заходящее солнце подсвечивало стихийную феерию, делая зрелище ещё более эффектным.

Всё таки закат и правда был красивым…

Но нужно было добавить завершающий штрих. У ворот слободы я остановился и повернулся к убегающим лабиринтам улочек. Издалека уже звучали пожарные сирены. Над дворцом стояло жаркое марево.

Я выкачал свой источник и выпустил силу над крышами домов, отправляя её к резным башням посольства. И возле залива, сияющие в последних лучах солнца, появились гигантские джинны.

Воплощение того, что я видел только что, мне удалось на славу.

Но вместо грозных воинов стихии, эти элементали устроили завораживающий танец. Джинны кружились в хороводе, пламя улетало в темнеющее небо и закручивалось спиралями.

— Охренеть! — крикнул над самым ухом Тимофей.

— Не ругайся, — одернул его я, привалившись к стене.

Ранг магии иллюзий меня чуть не вырубил. Я понял, что ощутил тогда на крыше мастер Ракита. Эйфория такая, что больно от раздирающего чувства блаженства.

Я всё ощущал и ощущал приливающую ко мне силу, силу эмоций тысяч людей, сейчас с восторгом смотрящих в в небо.

Вот теперь закат точно удался на славу.

Глава 24

Зрелищем мы любовались недолго. Тимофея пришлось почти за уши оттаскивать, настолько он был загипнотизирован огненным танцем в небе.

Я же, пока были отвлечены и все остальные, хотел уехать раньше, чем приедут жандармы и пожарные. Но тоже уходил неохотно — всё же поработал на славу.

Такси я взял до набережной рядом с домом.

Пройтись пешком квартал не помешало, хотел же вводить в свою жизнь физические нагрузки. А прогуляться в теплую летнюю погоду — ещё и приятно. Не меньше удовольствия я получал от невысоких домов, обвитых плющом или скрытых высокими деревьями.

Повсюду в садах, парках и скверах кипела жизнь. Кто-то украшал свой двор фонариками и там устраивали общую зону с мангалом и широкими столами — все соседи собирались вот такими славными вечерами и вместе жарили мясо.

Мы шли, а я подглядывал в эти маленькие уголки чужой жизни. Бегала ребятня, задорно вереща. Где-то шумно играли в домино — стучали костяшками и торжествующе вскрикивали.

Рыжий тоже увлекся наблюдением за разнообразием досуга жителей сотрова и улыбался, сначала неуверенно, а затем уже открыто.

Хорошее тут место всё таки.

Отпраздновали успех с размахом — съели целого запеченного гуся, разрывая нежное мясо прямо руками. Все домашние уже спали, так что мы с Тимофеем не стали ходить далеко и разместились на кухне. Печь всё ещё была теплой, возле неё по-прежнему находились спасенные османские котята.

Рыжий тоже оказался обладателем серьезного аппетита, что мне импонировало. Когда человек так хорошо ест, скорее всего сработаемся. Никогда не доверял добровольно голодающим. Прекрасный пол не в счёт, у них свои какие-то неземные и запутанные отношения с едой.

Сыто и молчаливо попив чаю, мы разошлись по комнатам.

* * *

Утро началось традиционно — с чашки кофе и компании Луки Ивановича, сидящего с газетой в гостинной. Я уже успел соскучится по этим спокойным минутам, которые протекали в своем неспешном ритме.

— Христофор Георгиевич организовал встречу с главным целителем императорской лечебницы, — не без гордости сообщил мне дед, после взаимных пожеланий добрейшего утра. — Тот ему должен был, так что в виде исключения удастся попасть в скорое время.

— Дата уже известна? — свое ликование я не стал скрывать.

Вот молодец граф Воронцов! Всем бы таких друзей, гляди и проблем никаких не возникнет. Мне крайне не хотелось проникать еще и к уважаемому лекарю, пугать его этим или, не дай бог, угрожать.

— В ближайшие дни. Бажен Владиславович человек весьма занятый и, вероятнее всего, сможет уведомить за день, не более, — слегка недовольно ответил патриарх, которому явно не нравилась такая неопределенность.

Горизонт планирования у деда был далекий. Уверен, что как только наши дела наладились, он расписал все свои дни минимум до конца года.

— Это прекрасные новости, — меня подобная неизвестность не волновала, главное что мы приблизились к решению.

— Да-да, — покивал Лука Иванович и вежливо предложил: — Если пожелаешь составить мне компанию, буду рад.

Иного варианта я даже не рассматривал, но сделал вид что это не так, и выразил горячее согласие. Понятно, что старику будет неуютно при свидетелях говорить о своей болезни. Но поддержка в таких случаях важнее гордости.