Зеркало смерти, или Венецианская мозаика

— Я вам очень благодарна. Я не подведу.

Она повернулась и взяла жакет. Аделино положил в карман стеклянное сердце.

— А теперь, пожалуйста, убери за собой и выметайся. Я должен закрыть помещение.

Она улыбнулась его нарочитой ворчливости.

Его поддержка пришла вовремя. Леонора выбросила из ведра на гаснущие угли бракованные сердечки — утром они расплавятся — и закрыла дверцу печи. Она схватила сумку, попрощалась с Аделино, надела на шею сердечко Коррадино и побежала к причалу.

Аделино нащупал в кармане округлые очертания сердечка. Не зная зачем, он открыл дверцу печи и посмотрел на сердечки, умиравшие на красных углях. Он сказал ей правду. Аделино знал, что Леонора может стать первым мастером-женщиной на Мурано, и надеялся, что мужчины смирятся с этим. Он закрыл дверцу и вздрогнул. Как и Леонора, он ждал неприятностей.

Неприятности пришли, откуда и следовало ожидать.

— Что? — завопил Роберто дель Пьеро.

Стеклодув схватил свое последнее творение — прекрасную вазу с яркими цветными каплями внутри прозрачного стекла — и швырнул в печь, где она разбилась на миллион осколков. Утром Аделино собрал мастеров и коротко сообщил им о повышении Леоноры. Наступила зловещая тишина. Все молчали, кроме одного.

— Вы не можете! Не смейте делать мастером эту потаскуху! Сначала отвратительная реклама, а теперь это. Над нами все будут смеяться! — Роберто захлебывался возмущением.

Леонора немедленно отреагировала на оскорбление. После разбитой вазы и криков Роберто все замерли, даже белые брови Аделино сошлись на переносице. Леонора подскочила к Роберто и отвесила ему звонкую пощечину, вторую со дня их короткого знакомства.

— Не такая уж я потаскуха, раз не захотела спать с тобой. Ты злишься, потому что тебя отвергли!

Аделино наконец-то вмешался. Он схватил их, словно дерущихся котов.

— Что вы себе позволяете у меня на глазах?!

С силой, неожиданной для его возраста, он отвел их в кабинет. Когда он ослабил железную хватку, Леонора и Роберто уставились друг на друга: она — с гневом, он — со злостью, от которой у нее похолодело внутри. Она едва могла поверить, что эта ненависть вызвана ее отказом у бара Мурано.

Аделино уселся за стол и глубоко вздохнул. Неприятности, которые он предвидел, случились. Он знал об их стычке в баре — сплетни всегда доходили до него, — но подозревал, что ненависть Роберто вызвана более глубокими причинами, и надеялся, что тот будет о них молчать.

— Роберто, — сказал Аделино, — твоя ваза стоила бы триста евро. Эти деньги я вычту из твоей зарплаты.

— Как хотите, — проворчал Роберто. — Но я не стану работать с этой…

— Не вздумай повторить это слово, — мрачно предостерегла Леонора.

— Леонора, — вмешался Аделино. — Silenzio![65] Правильно я понял, Роберто, что ты ставишь мне ультиматум? И если я сделаю Леонору мастером, ты уйдешь?

Роберто, остыв, кивнул. Аделино снова вздохнул, стараясь не встречаться взглядом с Леонорой. Та не могла поверить в то, что должно было произойти. Вчера по пути домой, в лодке, она решила, что, чем бы ни кончились ее отношения с Алессандро, она добилась успеха: она первая женщина-стеклодув на Мурано, она мастер. Она получила то, ради чего приехала в Венецию. Наконец-то у нее есть работа, о которой она мечтала. Она сможет творить.

И следующим же утром у меня все отберут. Снова сделают подмастерьем, причем из-за недоброжелательства человека, которого я едва знаю. Аделино никогда не отпустит Роберто. Он лучший стеклодув на острове.

— Это трудное для меня решение, — сказал после долгого молчания Аделино и посмотрел на молодого человека. — Роберто, ты прекрасный мастер, но твоя голова горячее печки. Можешь брать расчет и уходить. За разбитую вазу я заплачу.

Леонора задохнулась. Она повернулась к Роберто, почти ожидая, что тот ударит Аделино, но мастер накинулся на нее. Прежде чем Аделино успел остановить его, Роберто прижал Леонору к стене и грубо взял за горло. Он схватил стеклянное сердечко, натянув голубую ленту. Похожим образом он приставал к ней возле бара, только слова на этот раз звучали другие.

— Да, потаскуха, ты вползла сюда, как змея, но, бьюсь об заклад, тебе не сказали, что ты отродье предателя. Твой драгоценный предок продал моего, выболтал французам секреты стекла и умер в богатстве. Твоя великая рекламная кампания — шутка, основанная на лжи.

— Это ты лжешь! — Леонора плюнула в оскаленное лицо. — Коррадино жил, работал и умер здесь.

— Идиотка! Он умер во Франции.

— Роберто, отпусти ее и скройся с глаз моих, — прошипел очнувшийся от шока Аделино.

Роберто, кажется, выдохся после своих разоблачений, отпустил Леонору и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

Леонора бессильно опустилась в кресло. Аделино забегал вокруг нее. Он был потрясен сценой, которую не сумел предотвратить. Он принес воды, но Леонора отмахнулась. Тогда и он сел. Наконец Леонора немного пришла в себя.