Зеркало смерти, или Венецианская мозаика

— Дочь Коррадо тоже звали Леонорой. Она родилась от незаконной связи Коррадо и знатной женщины Анджелины деи Вескови. Она умерла родами, и Леонору взяли в приют Пьета, где та получила музыкальное образование. Она поступила туда под фамилией Манин, но в приюте никогда не называли воспитанниц по фамилии. Девочек звали по инструменту, на котором они играли — cello,[73] violino,[74] — так сохраняли анонимность незаконнорожденных детей из аристократических семейств. Ее всегда называли Леонора della viola. Она стала хорошим исполнителем. Никто не знал о ее родстве с Коррадино или даже о ее существовании, если только он сам не рассказал кому-то. Даже Десятке приходилось уважать секреты приюта, поскольку Пьета пользовалась покровительством церкви. После смерти Коррадино Леонору нашел дальний родственник — миланец по имени Лоренцо Висконти-Манин. Леонора и Лоренцо полюбили друг друга и поженились: так она вернула свою фамилию. Манины снова стали влиятельным родом в Венеции, а их потомок, Лодовико Манин, сделался дожем, последним дожем Венеции перед падением Республики.

У Леоноры кружилась голова, но тошнота прошла, и у девушки появилась надежда.

— Значит, Коррадино не уехал бы из страха за безопасность дочери.

— Нет, — возразил профессор. — Я не это имел в виду. Десятка ничего не знала о ребенке, потому что дед тайно сдал ее в Пьету. Никто не подозревал, кто отец Леоноры. Анджелина не выдала имени соблазнителя, унеся свой секрет в могилу. Просто я считаю неправдоподобным, что Коррадино уехал бы без Леоноры. Навещать дочь в приюте было рискованно, но возможно. Думаю, едва ли он устоял бы перед соблазном.

Леонора молчала, обдумывая сказанное.

Значит, предательство, хоть и сомнительное, могло оказаться правдой. А тут еще новый персонаж, девочка, моя тезка, у которой не было семьи, только Пьета, а музыка стала ее единственным другом. Она хотя бы встретила любовь.

— Как нам узнать побольше? — спросила она. — Выяснить наверняка, уехал ли Коррадино из Венеции?

— Можно попытать счастья в большой библиотеке Сан-Марко — в Сансовиниане. Там хранятся архивы гильдий и приходские книги за несколько столетий. Я рассказал вам все, что мне известно о Коррадино. То же самое я сообщил Элинор. — Профессор встал и размял больную ногу. — Единственное мое предложение — постараться найти его следы во Франции. У меня есть связи в Сорбонне, там вам смогут помочь.

Леонора поняла намек и поднялась из кресла.

— Можно мне снова с вами увидеться? Свяжитесь со мной, пожалуйста, если еще что-то узнаете.

— Да, конечно. В отделе редких книг Сансовинианы сошлитесь на меня.

Я помню, как пришла в Сансовиниану, а меня буквально выставили за дверь. Теперь меня пустят в святая святых.

Профессор подошел к рабочему столу, выписал несколько телефонных номеров и названия разных документов, которые могли оказаться полезными. Леонора оставила ему свой номер.

«Спросит ли она о другом Манине?» — подумал профессор.

— А мой отец? Вы его знали? — наконец сказала Леонора.

Профессор покачал головой. В глазах его светилось сочувствие.

— Влюбленные девушки все одинаковы: Элинор мало встречалась с друзьями и держала Бруно при себе. О его смерти я узнал из местных газет.

При упоминании имени отца в таком контексте Леоноре стало стыдно, что она не спросила о нем в первую очередь.

— Может, в Венеции до сих пор живут его родственники?

— Не знаю. Элинор говорила, что родители Бруно жили в Вероне, но давно умерли.

Леонора знала это, но как-то не задумывалась об утрате — о своих близких родственниках, которых большинство воспринимает как нечто само собой разумеющееся. Дедушка и бабушка. Они ушли, она никогда не встречалась с ними, и не было ни вязаных джемперов, ни шоколадок, ни школьных каникул в их доме. Леонора взяла себя в руки: она знала, что пора идти, ей уже не терпелось начать поиски документов, но она чувствовала, что нужно задать еще сотню вопросов.

Леонора пошла к дверям, бормоча благодарственные слова и обещания вернуться. Профессор обнял Леонору.

— Еще кое-что, — сказал он, взяв ее за руки. — Завтра день всех усопших — Festa dei Morte. В этот день венецианцы воздают почести мертвым. Ваш отец похоронен на острове Сан-Микеле. Возможно, вы посетите его могилу. Его тоже нужно помянуть.

Леонора услышала в его словах ласковый упрек.

Я знаю, мне нужно наведаться на его могилу. Мы должны наконец-то повидаться. Попрошу Алессандро поехать со мной.

Она пошла по коридору к лестнице.

— Леонора! — окликнул ее профессор.

Она обернулась.

— Есть вещи, которые старый человек, в отличие от молодого, может увидеть, — тихо сказал старик. — Будьте осторожны.