Зеркало смерти, или Венецианская мозаика

Запах грязных человеческих тел был повсюду. Неудивительно, что Дюпаркмье постоянно прижимал к носу надушенный платочек. В Венеции, по крайней мере, можно было быстро и без опасности для здоровья избавиться от нечистот. Возле каждой двери плескался канал, люди спокойно выкидывали отходы в воду, туда же и испражнялись. В Париже коричневая, вяло текущая, наполненная человеческими отходами Сена распространяла на весь город вонь и болезни.

А этот шум! В Венеции слышен был лишь плеск воды под веслами гондольеров, тишина нарушалась только карнавальными шествиями и уличными спектаклями. В Париже у Коррадино раскалывалась голова от стука лошадиных копыт и грохота колес. До сегодняшнего дня Коррадино не встречал больше четырех лошадей зараз, и то это были бронзовые кони на базилике Сан-Марко. Здесь они наводняли улицы тысячами — огромные, безобразные, непредсказуемые. Повсюду стоял отвратительный сладковатый запах свежего навоза. Хорошо одетые горожане осторожно обходили дымившиеся кучи.

Здания, высокие и величественные, уступали в изяществе венецианским дворцам на Большом канале, но все же внушали уважение. На горизонте виднелась большая белая церковь с двумя башнями-близнецами и шпилями, похожими на обломанные зубы.

— Посмотрите, — сказал Дюпаркмье, — какие великолепные горгульи глядят на нас.

Смешное слово. Что оно означает?

Коррадино высунулся из кареты и увидел злобных демонов, скорчившихся на стене дома и, казалось, готовых напасть на него. Коррадино испугался и отпрянул. Экипаж остановился возле внушительного здания, и Коррадино невольно пожалел о городе, который оставил.

— Приехали, — пояснил Дюпаркмье.

Напудренный лакей в ливрее бросился к карете и отворил дверцу.

Раззолоченной приемной зале короля, на взгляд Коррадино, было далеко до Дворца дожей, где они с отцом однажды удостоились аудиенции.

Да и самого короля Коррадино представлял по-другому.

Он сидел на возвышении в красивом резном кресле. Лица монарха не было видно: его закрывали кудри парика. Король, низко наклонившись, играл с собачкой. Та пускала слюну, следя за угощением, спрятанным в пухлой, унизанной кольцами руке. Будучи человеком наблюдательным, Коррадино обратил внимание, насколько дороги эти кольца.

— Подарок английского короля, — пробормотал король себе под нос, несмотря на то что было объявлено о прибытии посетителей. — Epagneul de Roi Charles. Король Карл — спаниель.

С королем, казалось, случился странный припадок: он вдруг зафыркал, точно поросенок, нашедший трюфель.

Коррадино ждал, что слуги подадут монарху флакон с лекарством или поднесут к королевскому носу зажженное перо, дабы излечить его от болезни, но вдруг догадался, что король смеется.

— Английский король — собака! Английский король — собака. Собачонка! — Людовик несколько минут наслаждался собственным остроумием, а потом вернулся к игре. — Я назову тебя Мину. Хорошее французское имя. Да, так и назову.

Спаниель в нетерпении кружил возле руки и наконец был вознагражден за свою настойчивость. Собака проглотила конфету, после чего расставила лапы, затряслась, поднатужилась и испражнилась прямо на ковер. Наступило молчание. Придворные смотрели на блестящую кучку, лежащую на бесценном персидском ковре. Коррадино взглянул на короля, ожидая, что тот разгневается, но у того вновь начался припадок. Король запрокинул голову, и Коррадино наконец увидел его лицо. Людовик согнулся, словно горгулья, закрыл глаза, из носа в рот потекла струйка. Коррадино почувствовал презрение к человеку, которого называли величайшим монархом христианского мира. Он глянул на Дюпаркмье. Тот низко поклонился и сделал движение в сторону двери, полагая, что аудиенция не состоится. Коррадино последовал за ним, но только они приблизились к двери, как их остановил голос.

— Дюпаркмье.

Они оглянулись и увидели на троне совершенно другого человека. Спокойное лицо, опрятный парик, зоркие глаза.

— Стало быть, ты привез венецианца для воплощения моей идеи?

От такой потрясающей метаморфозы с Дюпаркмье на мгновение слетела маска светской любезности, но он молниеносно вернул ее на место.

— Да, ваше величество. Позвольте представить вам синьора Коррадо Манина из прекрасной Венеции. Надеюсь, вы не будете разочарованы его мастерством.

— Гм. — Король постучал ногтем по зубам.

По сравнению с напудренными белыми щеками и ногти, и зубы казались желтыми.

— Ты видел Сент-Шапель? — спросил он внезапно.

Коррадино сообразил, что обращаются к нему, и низко поклонился.

— Нет, ваше величество.