Зеркало судьбы

После того как основная часть допроса была окончена, немец начал рассказывать о тех действиях, которые они решили предпринять для поиска Настиной подруги.

Когда она услышала, что ее мужу, Андрею необходимо будет лететь в Германию, и участвовать в расследовании, девушка заволновалась. Ну неужели полтора миллиона рублей для его огромной компании такая важная сумма, что из-за этого стоит так волноваться и вести настоящие расследования?! Но вдруг она почему-то почувствовала, что ее муж стал заложником в руках немцев, и пока все благополучно не разрешится, они его не отпустят. Она ужаснулась: да его же берут в плен из-за ее неосторожности и доверчивости!..

– Это не просто частные деньги, фрау, – как будто ответив на ее мысли, сказал господин Шредер через переводчика. – Эти средства должны были пойти на покупку неких активов. Это краткосрочный кредит.

«Наверное, хотели что-то купить по дешевке», – промелькнуло у Насти в голове.

Немцы вежливо попрощались с хозяйкой дома, уверив ее, что как только деньги вернутся на счет компании, ее муж снова будет с ней.

Как только Настя осталась одна, она набрала Дмитрию и попросила его приехать. Он буквально примчался и с порога спросил, что случилось. Настя рассказала ему все подробно, стараясь не упускать деталей, реплик, действий. Узнав о том, что к этому делу подключились немцы, Дмитрий решил действовать более решительно.

– Придется просить о помощи отца! – вздохнул он. – У него есть связи за рубежом, по линии Интерпола.

Последнее напугало Настю, и она уже решила пойти на попятную, но мысли о судьбах и мужа, и той, которую она долгое время считалась подругой, тревожили ее теперь гораздо больше, чем собственные, уже привычные страхи.

…Как только Марина Ивановна узнала о случившемся, она буквально накинулась на своего мужа:

– …И не говори, что ты здесь не при чем, ведь это была твоя идея привлечь немцев в семейный бизнес!

– Кто же мог знать, что твоей ненормальной дочери придет в голову использовать деньги кампании подобным образом?! – пытался защищаться Михаил Борисович.

– Какая разница, как использовать деньги, – не унималась Марина Ивановна. – Это же должно было касаться только нас! А получилось – вся Европа уже в курсе, какие мы!

– Но это же немецкие деньги! Как ты не понимаешь?! – продолжал отстаивать свою позицию Михаил Борисович.

– Тем более, не нужно было с ними связываться! Только лишние проблемы себе нажили. Эх, вот действительно не хватает вам настоящего руководителя. Ты все жаловался на Петра. А ведь при нем мы жили как у Христа за пазухой и ни о чем не думали. А теперь еще неизвестно, как все повернется! Нужно тебе это было на старости лет?

Михаил Борисович сознавал, что жена отчасти права, но прошлого уже не вернешь, да и Петра Ивановича уже нет на этом свете.

– Чего теперь об этом говорить, что сделано, то сделано!

– Я о внуках больше беспокоюсь, что с ними будет, если все повернется против нас? – Не унималась Марина Ивановна.

– Почему против нас-то? Мы-то тут причем? – искренне удился ее муж.

– Это же очевидно! Ни ты, ни я не работаем. Кто знает, как все повернется теперь? Немцы уже почти весь бизнес под себя подмяли. А мы у них на обеспечении… Я думаю, им будет глубоко наплевать на двух стариков, которые сидят на шее у компании.

Марина Ивановна тяжело вздохнула и грузно осела на кресло.

– Не знаю, как для тебя, – продолжила она, – а для меня самое главное, чтобы моя внучка Наташенька, не имела никаких лишений… Ей в будущем году в школу, она должна получить лучшее образование. Не хочу, чтобы она была похожа на свою мать.

– Я смотрю, ты ее уже давно настраиваешь против матери и отваживаешь от нее, выставляя Настьку в плохом свете.

– А я и не скрываю этого! – демонстративно парировала Марина Ивановна. – Наташина мать неудачница и никогда не сможет вылезти из того дерьма, в котором уже давно находится. Зачем же я буду окунать в него мою единственную внучку?! Моя задача наоборот уберечь ее от этого, и показать ей на примере матери как не нужно жить.

Михаил Борисович покачал головой: говорить что-то жене о ее дочери было бесполезно. Ее мнение о Насте никогда уже не поменяется. Он вздохнул:

– Немец – народ не глупый и помнит добро. Я немало сделал для того, чтобы их бизнес процветал на нашей земле, и думаю, мои заслуги должны быть по достоинству оценены.

– Хорошо если так. В противном случае горе нам… А мне опять придется идти работать, – последнее Марина Ивановна произнесла с сожалением, если не сказать с ужасом.

Переживания и разговоры не прошли даром для Михаила Борисовича. Этой же ночью у него случился первый инсульт, который частично парализовал правую сторону и нарушил речь.

…Больше недели не было никаких известий ни от Андрея, ни от Дмитрия. Настя знала, что оба в Германии и оба ведут каждый свое расследование.