Зеркало судьбы

— Мужчина, вам нельзя! — преградила путь Илье девчонка в полицейской форме. В полиции всегда было много молодняка — те, кто постарше, к прибытию в Город обычно уже успевали наиграться в казаков-разбойников, а этим всё было ново и интересно.

— Мне надо к офицеру Родригесу, — проворчал он. — Я эксперт. По делу Рёсселя.

Сработало. Дурёха даже документы не попросила предъявить — только посторонилась, пропуская Илью в дом.

* * *

— Припёрся, — Рамиро смерил бывшего сослуживца усталым взглядом. — Я и не сомневался. Вообще-то, шеф сказал гнать тебя в три шеи, если появишься.

— Сам уйду. Что у вас тут творится? Хоть какие-то зацепки есть?

— Честно — негусто. Одна соседка утверждает, что тут накануне какой-то левый мужик ошивался. Вызвали художника, он с ней сейчас работает. Хоть ориентировку выпустим. Дай-то бог, поможет.

— А остальные соседи ничего не слышали? — нахмурился Илья.

— Говорят, что нет. Может, и брешут. Сейчас же как — каждый сам за себя. Но вообще этот псих быстро управился. Криминалисты говорят, всё и десяти минут не заняло. Хоть в этом бедолаге повезло, быстро отмучился. Рёссель — тот по нескольку дней мог…

— Я помню.

— Да, — Рамиро вздохнул. — Вообще, хорошо, что ты зашёл. Я тебе сам звонить собирался. Ты будь поосторожнее.

— В смысле?

— Да так, затевается кое-что. Некоторые ребята считают, что Президенту на покой пора. Серьёзные ребята.

— Кто на этот раз? — раздражённо спросил Илья. После смерти Гейгера перевороты стали делом частым, почти обыденным. Нынешний Президент ещё на удивление долго продержался — больше трёх лет.

— Про Чистильщиков слышал? Молодёжь. Те, кто в Городе родился. Считают, пора Эксперимент сворачивать. В смысле — не пускать в Город кого попало, а развивать то общество, которое уже сложилось. Организовали ополчение, улицы патрулируют…

— Так разгоните их, пока не рвануло.

— Польза-то с них есть, — угрюмо возразил Рамиро. — В некоторых районах и впрямь поспокойнее стало. И знаешь, они по-своему правы. В последнее время в Эксперимент такая шваль лезет — вообще неясно, о чём Наставники думают. Может, кого-то и надо бы… ну, ты понял.

— Не понял. Ты предлагаешь убивать новичков? Так, для профилактики? — сухо спросил Илья.

— Да не всех же! Просто — порасспрашивать их на входе, чего им в том мире не сиделось. Если учёный какой, как ди Пьетро этот — добро пожаловать, а если бандюк очередной — так ну его нахрен.

— Я смотрю, вы всё до мелочей продумали?

— Ладно, проехали, — Рамиро отвёл взгляд. — А по делу… нет, извини. Ничего нет. Ни отпечатков, ни свидетелей. Глухо. Появится что — я с тобой свяжусь.

Брешет, понял Илья. И про полное отсутствие следов брешет, и про то, что позвонит.

* * *

Он шёл по улице, то и дело срываясь на бег — столько времени потрачено, и всё впустую. Но Рамиро-то каков! Как он вообще мог связаться с этими недоумками? Рамиро Родригес из наркокартеля — да его эти Чистильщики первым бы в расход пустили! Хотя — может, потому и спелся с этой фашнёй, чтобы себя обезопасить?

— Извините! — окликнул его кто-то. — Вы же Илья, верно? Илья Стаценко?

Он обернулся.

Этого парня Илья раньше не видел. Молодой, смуглый, с прямым и открытым взглядом.

— Драган Йованов, — представился он, протягивая Илье руку. — Я вас, на самом деле, давно ищу. Это ведь вы Рёсселя поймали?

Вот ведь чёрт — ещё один идиот, охочий до застарелых сенсаций…

— Только не подумайте, что я из этих, знаете, любителей маньяков, — он словно прочитал мысли Ильи. — Эта мразь убила мою знакомую. Очень хорошую девушку. Элис Филмор — вы же про неё читали, должно быть? Первая жертва.

Илья настороженно кивнул.

— Ну тогда… сами всё понимаете, — Драган ускорил шаг, чтобы идти вровень с Ильёй. — Уже три недели прошло, а полиция сидит сложа руки. Вы Рёсселя вычислили в прошлый раз — значит, и последователя найдёте! А я помогу, чем надо.

— И каким же образом?

— У меня есть доступ к личным делам. Я в Центре регистрации работаю. То есть, если надо чей-то адрес узнать или там место работы — с этим я помогу. Только скажите, что искать, и я хоть сейчас…

— Сейчас мне пора домой, — проворчал Илья. Не нравился ему этот энтузиаст-регистратор, но выбора не было. — Знаешь что? Я работаю на фабрике Боровского, это на проспекте героев Поворота. Завтра приходи к пяти вечера, тогда и поговорим.

3

В коридоре опять перегорела лампочка.

— Солнце, это я! — предупредительно крикнул Илья. — Всё в порядке!

Дверь кухни была открыта. Ванесса сидела в кресле, подобрав под себя ноги и завернувшись в старую кофту. Он подошёл, поцеловал жену в холодную щёку. Заглянул в кастрюлю на плите — макароны, слипшиеся, сероватые.

— Я сегодня не дошла до гастронома, извини, — шёпот Ванессы был еле различим.

— Ничего, это тоже вкусно, — Илья потянулся за тарелкой и с неудовольствием отметил, что рука дрожит. — Ну, как дела?

Она разрыдалась.

— Ну что ты, солнце? — растерялся он. — Никто сюда не проберётся, правда. Замок мы поменяли, решётки на окна поставим — тут вообще будет, как в банковском хранилище…

— Я, кажется, с ума схожу, — Ванесса нервно сплела пальцы. — Я его видела. Рёсселя.