Зеркало Триглавы

Зал, в котором нечему было гореть, превратился в пылающий костер. У Антона затрещали волосы на голове, от Тимофея запахло паленой шерстью. Волк заскулил, присел на задние лапы, поджал хвост и начал отступать в центр пятачка, пока ещё не охваченного огнем. Панический ужас был в его глазах.

— Оборачивайся! Немедленно! Тимофей! — Антон плашмя шлепнул волка мечом, чтобы привести того в сознание. Птах, хоть и был бесенком, огня боялся не меньше волка. Он прижался к парню, ища защиту у самого сильного их них.

"Какой бесславный конец, — безнадежно подумал Антон, покрепче ухватив меч, приготовившись ударить хотя бы один раз, если успеет. — Как глупо…"

Он ринулся вперед, занося оружие над головой, хорошо понимая, что толку от его умения — ноль, и наткнулся на невидимую стену, покачнулся от столкновения, выронил меч на пол и от души выругался, так, как это умеют только русские, облегчая душу, пока рассудок искал пути спасения. А меч, вместо того, чтоб упасть на пол, неожиданно взмыл в воздух и принялся яростно рубить языки огня, постепенно расширяя круг, свободный от неистового пламени. Лезвие мелькало с такой скоростью, что вскоре образовало сплошную светящуюся полусферу, которая надежно прикрывала друзей от огня, и только от жара перехватывало дыхание.

— Стоп! — опять хлопнул в ладони Кащей.

Огонь погас мгновенно, как и не было, даже следов адского костра не осталось.

— Ладно, с этим вы справились, посмотрим дальше. — Кащей недовольно поморщился, щелкнул пальцами левой руки: — ВОДА!

С потолка хлынул водопад.

Антон упал, сбитый напором шумящего потока, в последнюю минуту успев схватить Тимофея за руку, а Птаха за шиворот. Их закружил бурлящий водоворот и понес куда-то. Захлебываясь, теряя сознание от нехватки воздуха, ослепший и оглохший Антон ощутил мощный толчок снизу, а потом воздух, живительный воздух, хлынул в его легкие. Парень лежал животом поперек спины громадного сома и держал в руках Птаха, который не подавал никаких признаков жизни.

"Тимофей, спаситель! Слава богу, не растерялся!"

Сом плавал почти у самой поверхности озера, в который превратился зал, изредка всплывая совсем, чтобы дать своим седокам сделать пару-тройку вдохов.

Кащей, сидя на троне, молча наблюдал. Когда ему надоели показательные выступления подводных пловцов, щелкнул пальцами правой руки. Вода моментально высохла, а друзья шлепнулись на пол с довольно большой высоты. Тимофей, правда, среагировал быстро и, обернувшись еще в воздухе, приземлился на четвереньки уже человеком.

— Выкрутились! — подвел итоги Кащей. — Не устали? — ласково поинтересовался он. Угрюмое молчание истолковал в свою пользу, как положительный ответ. — Тогда МЕДНЫЕ ТРУБЫ! Маэстро, прошу!

Взмах рукой и зал задрожал от оглушительных звуков рок-н-ролла.

— И снова танцы! Танцы! Танцы! — взвизгнул чрезвычайно довольный старик. — Я, отрываясь от земли, лечу!!!

Антон ненавидел танцевать, но его руки и ноги непроизвольно задергались, подчиняясь отвязному ритму, и парень принялся неистово отплясывать. Рядом судорожно дергался Тимофей, ни один облик не спас бы его от участия в безумной дискотеке, и только маленький Птах вертелся вьюном, с удовольствием подпрыгивал, переворачивался в воздухе, всем своим существом наслаждаясь плясками. И не скажешь, что он только что дважды чудом избежал смерти. Наконец, бесенок вдоволь нарезвился и, не обращая внимания на изнемогающих друзей, бодренько попрыгал прочь из зала.

Кащей с видом уставшего диск-жокея начал придремывать в кресле — пленники по всякому никуда не денутся. Да и куда уйдешь от такого веселья?

Внезапно наступила тишина, Антон с Тимофеем повалились на пол, в полной отключке раскинув руки-ноги.

— Кто выключил аппаратуру? — разозленный помехой, Кащей вскочил на ноги, но потом решил, что для первого раза вполне достаточно, и неторопливо начал спускаться по ступеням.

Друзья без сил лежали посреди зала.

Подошедший старик быстро потер руки одна о другую и наклонился к Тимофею, потом резко передумал и обернулся к лежащему навзничь Антону. Тот вспомнил сцену в трактире и похолодел в жутком предчувствии. Рука непроизвольно протянулась к заветному мешочку — сейчас или никогда.

Амулет-яйцо болталось на цепочке прямо перед глазами Антона. Непослушными пальцами выцарапав пучок разрыв-травы из мешочка на шее, парень, не глядя, ткнул им в Кащея и тут же попытался откатиться в сторону, хорошо помня испытания на сарайчике.

Но все случилось быстро и тихо. С легким щелчком яйцо распалось на две половинки, как матрешка, и на пол вывалилась небольшая каменная иголка, сантиметров пять длиной. Антон среагировал быстрее Кащея, на четвереньках кинулся к ней и резко разломал иглу пополам.

Кащей враз почернел, словно обуглился, и, не издав ни звука, горсткой могильного праха осыпался вниз.

Победила молодость!

Разрыв-трава тоже обуглилась, и Антон отбросил ненужный ему комок в сторону. Свою задачу она выполнила.

Когда друзья пришли в себя окончательно и осознали радость победы, Антон без особого интереса спросил у Птаха: