Зеркало Триглавы

Змееныш, чуть больше локтя длиной, судорожно вцепился коготками в рукав ведьминой душегрейки и затих, изредка взмахивая для равновесия перепончатыми крылышками. Его вертикальные зрачки пульсировали в бешеном ритме, порой перекрывая всю золотистую радужку глаза. По зеленоватой гладкой шкурке иногда пробегали огненные лепестки, отчего казалось, что держишь на руке сгусток живого пламени. "На дракончика похож, — подумала Людмила, — мультяшного: большеголовый уродец, но симпатяга. Вроде безобидный, что ж его Антон так напугался?".

— Ты с ним аккуратнее, — издалека предупредил Баюн, — слишком близко держишь.

Людмила отодвинула руку от себя. Змееныш опять заверещал, внезапно сорвался с места и стал нарезать круги вокруг Людмилы, ощутимо подталкивая её сзади. Она сначала не поняла, чего он от неё хочет, а потом подчинилась. Спасенный порхал немного впереди, а ведьма и кот шли за ним. Если они мешкали, змееныш зависал в воздухе, поджидая, а потом опять отлетал немного. Баюн убежал вперед, догнал змееныша, вопросительно мяукнул. Змиуланчик заверещал тоненько, издавая переливистые рулады, зависнув прямо перед мордой кота. Когда ведьма подошла к ним, разговор, похоже, закончился, а суда по удовлетворенному виду котофея, он узнал все, что хотел.

— Нет, ну и гад же Кащей… — запальчиво начал Баюн.

— Величайший злодей всех времен и народов, — серьезно подтвердила Людмила, — а ты в этом сомневался?

— Нет, конечно, — заюлил кот. — Представляешь, он змееныша этого в лесу нашел, умирающего, подлечил слегка. Потом, вместо того, чтобы отпустить детеныша восвояси, сказал — "все одно тебе погибать, а так службу мне послужишь", накинул на него обличье Горыныча и посадил, как цепного пса, замок охранять.

— Так ведь всегда было — добром за добро платить. Чего ты удивляешься?

— По своей воле, а змеенышу и выбирать не дали. Если бы Кащей не погиб, так до самой смерти ему бы служил.

— Погиб? Откуда знаешь?

— Да, это же самое главное… — спохватился Баюн, — как погиб, змиуланчик не знает, только понял, что свободен, а вот выбраться из-за твоего частокола сам не смог.

— А куда сейчас нас ведет, ты спросил у него?

— К замку Кащееву, куда ж ещё. Хочет лично убедиться, что хозяина его больше нет.

Людмила вопросительно глянула на зависшего в отдалении от них змееныша. Самой бы поговорить с ним, расспросить об Антоне, о Кащее побольше узнать, да жаль — не обладает она талантом котофеевым с любым созданием немыслимым беседы вести. Чего нет, того нет… Одно радует — нет врага ее, ещё бы брата отыскать невредимым.

ГЛАВА 30

Змиуланчик привел их к холму, сиротливо торчащего посреди бурелома, завис над безлесной макушкой взгорка. По узкой извилистой тропке Людмила и Баюн взобрались наверх и очутились на открытой всем ветрам площадке, похожей на заброшенный теннисный корт — трава на нем местами вымахала по колено, а кое-где почти засохла. Края площадки отвесно обрывались вниз в густые заросли, которые подковой охватывали подножие холма. Вокруг, куда ни кинь взгляд, расстилался все тот же безжизненный лес — безмолвный и мрачный.

В тишину оцепенелого леса ворвалась пронзительная рулада змееныша, похожая на скрип металла о стекло. Спустя мгновение издалека донесся точно такой же звук, но значительно ослабленный расстоянием. Змиуланчик встрепенулся, порскнул к ведьме. Людмила отпрянула от слишком пылкого во всех отношениях почитателя. Хватит, правая сторона лица до сих пор огнем горит. Змееныш разочарованно зашипел и, оставив после себя пламенный росчерк, в мгновение ока скрылся из глаз.

— Солнца бы… — Людмила прищурилась и сквозь ресницы глянула на небо без единого просвета, с грязно-серыми тучами без конца и края, — я уж и забыла, какое счастье его видеть.

Кот, словно не слыша, несуразным зигзагом бродил среди округлых валунов, выложенных сильно вытянутым прямоугольником. Камни, казалось, ещё в незапамятные времена вросли в землю своими замшелыми боками. Откуда они тут, на этом холме, несуразной бородавкой торчащей среди лесоповала?

— Ничего нет… — Баюн во весь рост растянулся на желто-коричневой жухлой траве. — Отдыхай…

— Чего нет? — не поняла ведьма.

— Ничего… — повторил кот, прикрывая глаза и явно намереваясь слегка подремать.

— А зАмок?

— Ты же видишь… — флегматично отозвался котофей.

Людмила, конечно, видела, но ведь Баюн сказал, что змиуланчик приведет их к обиталищу Кащея, а здесь — никакого намека на зАмок, только камни, да немного зелени у подошвы холма.

— Темнеет, — ведьма уселась на один из камней, неожиданно теплый, — ночевать здесь будем? Что-то не очень хочется, уж лучше в лесу укрытие какое-никакое поискать.

— Поздно спохватилась.

Да, раньше надо было думать. Низину заволокла беспроглядная темень, щупальца сумрака доползли почти до половины холма. Людмиле стало не по себе.