Зеркало войны

Шаг, второй, третий… Барист выворачивает из-за угла, спотыкается, и летит Найджелу под ноги. И распластывается самым унизительным образом, как морская звезда. Попа кверху, ноги врозь, специально захотел бы – так не раскорячился, но каблук, сволочь, подвернулся! И Барист еще и носом приложился.

Лежал и ощущал, как на мрамор стекает кровь. Аккурат к начищенным до блеска сапогам принца.

Найджел хмыкнул.

Толстяка он не любил, но… в таким виде Барист вызывал не неприязнь, а насмешку. Не ироничный и умный мерзавец, которого постоянно хвалит отец, а какая-то подушка задастая… Джель не был злобным по натуре своей, ему достаточно было разового унижения врага.

И злопамятным тоже. И вообще…

Найджел сделал шаг и протянул руку.

– Вставайте, Тальфер…

Барист выглядел откровенно жалко. Он еще и губу чуть рассек, и кровь, смешиваясь со слюной, вообще создала жуткий узор на его лице.

– Я… ваше величество…

Рука тоже была в крови.

Джель вздохнул. Носовой платок у него был… величество? Оговорка была не случайной, Барист сказал так специально, но…

Барист попробовал встать, но нога подвернулась, и он опять едва не пропахал носом пол. Джель фыркнул. Лежащий толстяк был смешон, а смешных не боятся, и злиться на них не получается.

– Руку давайте, Тальфер, не год же вам здесь лежать…

– Благодарю, ваше ве… высочество.

Барист рассыпался в благодарностях. Джель вздохнул… ну вот куда его?

Не бросать же… еще раз ведь навернется, тюфяк.

Барист наблюдал из-под приспущенных век. Неужели так просто? Дать Найджелу почувствовать свое превосходство, показаться униженным – и бери сопляка голыми руками? Да, практически…

И – из песни слова не выкинешь. На миг Барист задумался, что можно бы и короля Найджела оставить – раз он так управляем. А потом мысленно же покачал головой.

Нельзя. Удалось ему – удастся и любому другому. И вообще, те, кто падок на лесть, никогда не становятся хорошими правителями.

А потому…

Пара фраз, и Найджел посочувствовал толстяку…

– Благодарю вас, ваше высочество. Ох… и проект кровью заляпал… теперь переписывать придется.

Найджел бросил взгляд на листок бумаги, и заинтригованный, увидел на нем свое имя. Вгляделся.

– Вот как? Интересно… на меня планы строите, Тальфер?

Барист развел руками.

– Ваше высочество, я полагаю, Шарлиз Ролейнскую сейчас можно списать со счетов. Если маркиз Торнейский вернется с победой, что может быть ему лучшей наградой, чем рука прекрасной принцессы?

– А я останусь без жены?

«Красоту» Дилеры Эларской его высочество оценил по достоинству, и спихнуть «очаровашку» Риду был бы не против, только вот как убедить в этом отца? С другой стороны, Тальферу и не такое удавалось. И…

Совсем уж дураком Найджел не был. Понятное дело, что Дилера ему не нужна, но отказаться надо будет, не расстраивая Риния, международная политика – такая пакость!

Если Тальфер тоже что-то подобное придумывает… да и прекрасно! Можно и помочь…. Пусть этот пройдоха на сына поработает, а не на отца! Чует силу, гаденыш…

Пузырек с ведьминым зельем холодил кожу под рубашкой.

Слово за слово, и оказалось, что идея с Дилерой – неплохая. Если Рид согласится. А если нет… надо просто сделать так, чтобы ее высочество отказалась от принца, может быть, его высочество знает на кого могла бы обратить еще внимание принцесса?

Разумеется, рядом с Найджелом все меркнут, но принцесса может предпочитать, к примеру, брюнетов? Или рыжих?

Расстались почти дружески. Найджел отправился перебирать друзей, и прикидывать, кому бы спихнуть лошадиноликое счастье из Элара, а Барист, пряча под ресницами злые искорки в глазах, отправился лечить нос.

Ладно. Сегодня он пострадал не зря. За такое – и носа не жалко!

* * *

Ночь…

Час волка, становящийся для Рида вполне родным и привычным. Даже уютным…

На стенах крепости перекликаются часовые. А сам он, и люди, которые следуют за ним, спускаются под землю. В потайной ход.

Медленно, тихо…

Все ранены. Все устали.

И всем – наплевать. Сегодня они впервые отоспались, поели нормально, но остаться в крепости не могут. И как следует отдохнуть, и вылечить раны – тоже. Они просто уходят.

Уходят, чтобы бить врага дальше, в другом месте. А под стенами останется армия Хурмаха… ненадолго, впрочем.

Рид идет впереди.

Сегодня он еще раз пытался уговорить Стивена уйти с ними, но Варраст покачал головой. Приложил руку Рида к своей груди… сердце билось тяжело, устало, то успокаивалось, то трепыхалось…

Я загнал себя. Дальше мне нет дороги… ты уж поживи и за меня тоже?

Все это Рид понимал. И последними словами клял себя за то, что приволок старого друга и наставника на войну. Но кто ж знал? Ехали-то за невестой!

А оставить Стивена в Равеле…

Он никогда не простил бы Рида. Такое – не прощают.

И все же, был еще один человек, которому было хуже, чем Риду. Маркиз чуть задержался, подождал, пока мимо пройдет граф Вельский, и коснулся его плеча.

– Как ты?

Графенок посмотрел на маркиза. Глаза блеснули непролитыми слезами в свете факелов. Пока они в подземном ходе, ими еще можно пользоваться. Потом, на воздухе, их затушат.