Зеркало войны

– Знаешь, в Индии, в старые времена, до того, как добралась туда наша европейская цивилизация, считалось, что тело и разум – это две стороны одного клинка. И мы – на лезвии, над бездной. И задача человека – оставаться на этом лезвии. Скатишься в похоть – свалишься. Остановишься на одной духовной любви – и тоже… пропадешь. Тело и душа неразделимы, так и любовь должна быть и духовная, и плотская.

– То есть?

Про Индию Малена не знала, но концепция была интересна.

– У тебя к Антону только духовная любовь, а у него к тебе только плотская. Ваши отношения будут неполны – и рухнут в пропасть.

– Никогда об этом не задумывалась – вот так.

– Тем не менее. Если с плотской любовью вам будет проще, у него опыт точно есть, то с духовной частью… он ведь тебя пока не любит.

Малена это и сама понимала.

– Да. Я вижу.

– Тогда не спеши. Не стоит.

Малена вздохнула.

Спеши, не спеши… можно подумать, от нее что-то зависит? События подхватили, несут и угрожают затянуть в водоворот. Плохо ли это?

Странно. Непонятно и жутковато. Но лучше уж так, чем в монастыре.

– А что там с Индией?

– Я тебе сегодня поставлю что-нибудь из индийских кинофильмов. Посмотрим вместе…

– Договорились.

Девушки настолько успокоились, что раздраженного Антона проводили почти философским взглядом. Ну, отказали тебе. И чего злиться?

Бывает…

Просто не всех устраивают чисто плотские отношения (пусть даже они будут выше всяких похвал), кому-то нужно больше. А если ты не можешь дать ничего, кроме секса…

Вот и не получишь в ответ ничего, кроме сочувствия.

Еще об одной вероятности Матильда умолчала, чтобы не давать Малене напрасных надежд. Ненужных и опасных.

Как пел в свое время великолепный Ришелье: «Когда владеешь всем, и все тебе подвластно…»[14]

Антон не кардинал Ришелье, даже не рядом. Но отказа у женщин он никогда не знал. И вот…

Столкнулся.

Бабушка Майя иногда говорила Матильде, что некоторым людям любовь дается в наказание. А не играй чужими сердцами, не разбивай их, не мучай…

Любит ли Антон?

Неясно. Только иногда чувство так и зарождается. Из недоумения, растерянности и осознания, что предложить-то тебе и нечего. Потому что эта – не возьмет ни золотом, ни драгоценностями, ей важен ты сам, как человек, личность, твоя душа, твое сердце, твои чувства… сможешь ли ты это дать?

Ой ли…

А потому не стоит подавать Малене напрасных надежд. Если Антон все же решится…

Да если и решится – Матильде он не нравился. Просто она не желала расстраивать сестру. Хорошо, что они не читают все мысли друг друга, только то, что хотят сказать.

Аллодия, Аланея

Лорена сошла на берег, пошатываясь и крепко держась за руку брата.

Она на твердой земле?

ДА!!!

Наконец-то!

С мужьями, так уж получилось, Лорена путешествовала по суше. Она и сейчас бы с радостью, но из-за этой мерзавки Малены им пришлось уносить ноги из Винеля как можно быстрее. Да, Пахт долго не забудет ни клейстер, ни перья…

Лоран их тоже забывать не собирался. Но теперь решил подходить к Малене с осторожностью. Еще одного промаха (уже которого по счету!) допустить нельзя. Это будет полный проигрыш для него, сестры, племянницы… кстати!

– Силли!

Силанта, которая активно строила глазки капитану Сетону, посмотрела на дядюшку.

– Что случилось?

– Пригляди за матерью, я найду нам карету.

Лорена повисла на дочери, к большому неудовольствию последней. И так все плавание испохабили! Корабль! Отличное место, чтобы поохотиться на выбранного мужчину, благо, он себя хорошо чувствует, и ты тоже, но…

Нет!

Надо сидеть рядом с матерью, подавать воду, выносить тазики, и даже отлучиться надолго не получается! Кошмар! Просто кошмар! Иногда Силанту сменял Лоран, но ему не слишком хотелось ухаживать за сестрой. Да и некоторые вещи мужчинам не показывают, будь они хоть какими близкими.

Они даже служанку не успели ни взять с собой, ни нанять в Винеле, и в этом Силанта опять винила Малену. А кого еще?

Если бы наглая тварь согласилась, вышла замуж за дядюшку и все было как задумано, Силанта давно блистала бы при дворе.

Не получилось.

Сама Силанта вовсе не хотела бы выйти замуж за кого-то на двадцать лет старше, но это же – она! А это Малена!

Монашка паршивая, ей и то должно быть в радость… крыса приходская!