Зеркало войны

– Мамуся, ты, главное, лежи! Потому как если ты лежать не будешь, то у тебя прозрачная желчь разольется, а ежели прозрачная желчь разольется, то и с черной сладу не будет. А если почернеешь, то и желчный пузырь отвалится, вот так возьмет, да и вывалится, откуда не жалко. А если не жалко, то и не надо, наверное. А вдруг оно все-таки надо? Потому как если желчного пузыря не будет, то и с желчью никакой пользы не будет, и пищу переваривать не сумеешь. Это ж дело такое, раз – и стошнило…

Лорена застонала, и ее действительно принялось рвать. Лекарь едва тазик успел подставить.

Матильда коварно ухмыльнулась. Монолог в стиле «Ежели Трындычиха разойдется, то с Трындычихой никакого сладу не будет» в очередной раз доказал, что классика – бессмертна[16].

Просто если человек лежит после сотрясения мозга, да еще сильного, да еще его активно лечат местными средствами, его обязательно будет тошнить. А может и вообще помереть.

Матильда изобразила глотательное движение, словно ей тоже плохо, вылетела из спальни Лорены в ее же, герцогини, гостиную и там громко и напоказ устроила всем разнос.

А почему они за мамусей не смотрят? Второй день, понимаешь ли, пошел, а Лорена еще не бегает призовым рысаком! Вылечить ее немедленно!

Иначе она всех повесит! Нет, сдаст в департамент Дознания!

Нет! Лучше сначала прикажет выпороть, потом сдаст в департамент, а потом повесит. И денег не заплатит!

Визг был вдохновенным.

Лорене лучше не становилось. Вышел лекарь и заявил, что герцогине нужен покой и только покой. После кровопускания ее тело должно восстановить здоровую кровь, иначе он не ручается за результат. Может, в конце недели опять больную кровь придется сцеживать.

Матильда горячо заверила, что для здоровья любимой мамуси на все согласна. Пусть хоть три литра сцеживают! Если кровь дурная, ее точно слить надо.

Оставила письмо матушки Эралин на столике – и удрала.

Попыталась.

Лоран ждал в коридоре.

– Поговорим, дорогая племянница?

Малена оцепенела. По счастью, телом в этот момент управляла Матильда, которой на Лорана было чихать. Три раза.

– Дядюшка, вы меня что – в коридоре беседовать собрались?

– Че-го? – опешил от странного построения фразы Лоран.

– В кабинет, дядюшка! В кабинет!

И Матильда, ловко поднырнув под нахальную руку, проследовала в нужном направлении.

Пусть скажет спасибо, что ничего ему не сломала. Гад.

* * *

В кабинете Матильда уселась в хозяйское кресло и кивнула Лорану на кресло напротив.

– Прошу, дядюшка. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях.

Лоран скривился. Но расположился со всеми удобствами.

Мария-Элена нервничала. Матильда достала чернильницу с пером и посмотрела на Рисойского.

– Давайте в темпе вальса, то есть побыстрее! Мне еще одной матушке сейчас отписать надо. Портниха скоро явится опять же. Дел – по горло.

Лоран прищурился.

– Собираешься ко двору?

– Есть сомнения?

– Нет. А знаешь, что с тобой король сделает?

– Поздоровается? – невинно предположила Матильда.

Лоран оскалился.

– Не строй из себя идиотку. Не получится.

– Уже не верите, дядюшка? А жаль… когда наступило столь долгожданное прозрение?

– Позавчера, – хмыкнул Лоран. – Ты понимаешь, что король найдет тебе мужа?

– И что с того?

– И готова согласиться с королевским выбором?

Матильда и ухом не повела.

– Подумаешь, какие мелочи жизни. Все там будем. Надеюсь, мне тоже выбор предоставят, хотя бы из двух-трех человек. Все же герцогесса, не кухарка. А что?

– У тебя есть неплохой выход.

– На тот свет? Спасибо, перебьюсь. В монастырь тоже не предлагайте. Сыта по горло, – оскалилась уже Матильда. – Или… Дайте-ка угадаю? Есть возможность расширить список женихов еще до его оглашения? Радость-то какая!

Лоран хмыкнул.

– Имеешь что-то против?

– Да, совсем чуть-чуть. Жить хочется, дядюшка.

– Никто тебя убивать и не планировал, – скривился Лоран.

– Да неужели? После третьего-пятого ребенка, к примеру?

– Дешевле было запереть где-нибудь в Донэре. Мало ли что.

– Угумс. И что изменилось в гениальных планах?

Лоран покривился.

– Лорена представляла тебя иной. Совсем иной.

Матильда откровенно и нагло фыркнула.

– Ага, конечно! Маленький ребенок, потерявший мать, которого шпыняла здоровущая тетка, – и взрослая девушка, твердо намеренная отстоять свое. Какие уж тут отличия? Вы что – семилетку из монастыря ожидали? Спустя десять-то лет?

Лоран смущенно кашлянул.

– Этот монастырь считается одним из самых строгих… правда, и образование дает лучшее…

– Спасибо за заботу, благодетели, – яда в голосе Матильды хватило бы на роту гадюк. Еще и осталось бы. – Сложно было додуматься? Если там такие условия, то и нравы соответствующие. Милая девочка там бы просто не выжила.

Лоран глубоко вздохнул.

– Догадался. И предлагаю честное соглашение. Мне нужны деньги.

– Мои деньги.

– Твоего отца.

– Матери, – мило уточнила Матильда. – Папаша покойный к ним имеет опосредованное отношение.

– Не скажи. Может, он и плохим отцом был, но ваше состояние почти утроил за эти годы.

– Ах, папочка. Я так его любила! – мгновенно сменила выражение лица на вдохновенно-пролюбленное Матильда.