Зеркало за горизонтом

Я сделал правдиво-удивлённое лицо и сказал:

– Я мент? Да ты что. Я в НИИ лаборантом работаю, – решил соврать я. Учёные вызывают больше доверия, чем торговцы.

– Да ты и не похож. Это я так спрашиваю, для проформы.

Поезд остановился, станцию не объявили. Мои новые знакомые собрались и пошли к выходу, я за ними. И у меня ничего не ёкнуло. Зачем, для чего я покидаю поезд? Так долго искал выход и теперь удаляюсь от него? Но нет. Всё правильно, так и надо. Не знаю почему, но так и должно было быть.

Выйдя на платформу, мы очутились в слякотном сером марте. Попутчики, не выказав даже малейшего удивления по поводу временного скачка из сентября в март, бодро зашагали дальше. Я с внутренним трепетом прочитал название станции – "Несчастная любовь". Мои ожидания не оправдались, название им не соответствовало. Но я и не думал, что всё будет так легко и просто.

Проходя мимо остеклённого закутка, укрывающего ожидающих своего поезда пассажиров от дождя и ветра, я увидел своё отражение. Мне снова был двадцать один год. Молодец, одетый в зелёную натовскую куртку и военные штаны. Худой, волосы густые, шапкой, расчёсанные по центру головы на прямой пробор, спадали двумя волнистыми шторками до уголков глаз. Я на мгновение остановился и всмотрелся в своё давно потерянное «я». Оно из меня выдавило мою нынешнюю сформировавшуюся взрослую личность, и я опустился на ледяное дно полного поражения.

Очнувшись, я побежал догонять моих случайных товарищей. Сегодня нам с ними предстояло организовать несанкционированный пикет около завода грампластинок. Так решило руководство московского отделения партии. Буржуи хотели скупить по дешёвке всё ещё крепкие корпуса и прежде всего землю завода. Поэтому капиталисты-клопы совместно с местными чиновниками-упырями запустили механизм банкротства предприятия. Мы этого допустить не могли. Конечно, сейчас пластинки уже не пользовались былой популярностью, но всё же в большой стране любителей послушать качественный винил нашлось бы ещё предостаточно. И главное – это работники фабрики, которых хотят выбросить как ненужный хлам на улицу. А их дети? Они отдали производству лучшие годы своей жизни и заслужили только пинок под зад? Несправедливо.

Жизнь вообще несправедлива, я убедился на собственном опыте. Меня в канун дня всех влюблённых бросила девушка. Мне было плохо, очень плохо. За первую неделю страданий я потерял пять килограммов. Спать я не мог, меня трясло, я потел, и моя постель к утру превращалась в гнусное болото, будто я обоссался. Все свои переживания я старался держать при себе. Мучался молча. Она училась со мной в одном институте, на одном курсе, только в параллельной группе. Каждую перемену я подвергался пытке, видя её около аудитории, наблюдая как она, улыбаясь, о чём-то весело щебетала со своими сучками подружками. Она словно нарочно выходила на каждой перемене из учебной аудитории и мелькала недоступной мечтой передо мной – растерянным и униженным. У неё появились новые вещи. Длинная бархатная юбка, которая ей очень шла, новая дутая куртка, сапожки. Иногда она звонила по телефону и долго с кем-то увлечённо общалась. Ещё она стала, не таясь, курить. Если раньше я запрещал ей это делать, то теперь не стесняясь, возможно мне на зло, она пускала дым, хотя и не умела этого, как следует, делать. Мстила она мне, что ли? Мои запреты или моя грубость стали тому причиной, я не гадал, с женской логикой трудно иметь дело, бесперспективно.

Ясно, она мне изменила, и её новый парень вероятно не бедствовал. Мне казалось, что именно его подарки она теперь носила с таким несносным вызовом, направленным, очевидно, в первую очередь мне. Я горел, меня выворачивало наизнанку и это притом, что формального объяснения между нами так и не произошло. Просто в один прекрасный момент мы поругались по телефону, она бросила трубку, и я не стал перезванивать. Я никогда в таких случаях не перезванивал, это всегда делала первой она. В этот же раз ссора выглядела довольно надуманной. Но осознание этого простого факта ко мне пришло потом.

На день влюблённых в её квартире планировалась вечеринка с участием наших общих друзей. Мы все уже сдали деньги в общий котёл лично хозяйке. И я надеялся, что она позвонит и как всегда сердито начнёт отчитывать, а окончательное наше примирение произойдёт в постели. Не тут-то было! День вечеринки «дня всех влюблённых» прошёл (в этом году он выпал на пятницу), прошли выходные, а она так и не позвонила. Тут до меня, наконец, дошла вся натужность последней ссоры с ней. Я ясно понял, она специально заговорила на тему неприятную мне и, несмотря на мою довольно нейтральную реакцию, раздула ситуацию до небес, сыграла оскорблённую невинность и, типа обидевшись, прервала разговор. Зачем ей это было надо? Всё очень просто: от моих услужливых завистливых глумливых приятелей, всё же побывавших из чувства жадности на той вечеринке, я узнал – она там веселилась с другим. Больше с того памятного раза мы с ней не разговаривали. Я страдал – она веселилась, всё замечательно, жизнь прекрасна и удивительна.