Зеркало за стеклом

— Не надо путать, Гордана. — Йен поднял палец и медленно повёл им в сторону Валлада. Тот по-прежнему ехал к нам спиной, ни разу не испросив позволения обернуться. Почему-то это меня беспокоило. — Готовность к боли и момент её испытания, две разные вещи. Есть всего доля секунды, на которую даже опытный воин полностью погружается в это ощущение. Разумеется, он оправится очень быстро, восстановит самоконтроль, и момент будет упущен. Поэтому единственное преимущество — во внезапности.

— Ты его три раза бил, — проникновенно напомнила я, отчаянно желая отделить правду от лжи и не допустить того, что моя голова попросту взорвётся.

— На твоё счастье, парень оказался зелёным новичком, и просто не ожидал, ничего подобного. С бывалым воякой у меня мог быть только один шанс, и тот более, чем сомнительный. Слабоват я сейчас для виртуозного подчинения защищённого сознания. А с этим можно было попробовать внушить ещё тогда, когда он краснел при упоминании этикета. Но я не решился. О провальной попытке внушения кому-то из своей охраны князь мгновенно узнаёт по поточному маяку. Это значительно осложнило бы дело. Пришлось действовать наверняка.

— А почему это, собственно, на моё счастье? — я снова разозлилась, на сей раз от того, что опять получаюсь крайней.

— Потому что это ты у нас ратуешь за то, чтобы было как можно меньше бессмысленных жертв, — он с усмешкой «вернул» мне мои кавычки.

— Ты что, и его собирался убить?! Ну, знаешь ли, тебя к людям подпускать нельзя! И, можно подумать, этот твой князь принял бы тебя после такого с распростёртыми объятиями! — Я недоверчиво вздёрнула верхнюю губу.

— Да. — Беззаботно хмыкнул Йен. — Он мне должен. В своё время я сделал ему очень большое одолжение. И во имя старой дружбы и сохранности собственной жизни ему лучше бы об этом не забывать.

— Даже ценой жизни своих людей?

— И ею в том числе.

— Да кто ты, в конце концов, такой, леший тебя побери?

— Это неправильный вопрос, Гордана. — Холодно улыбнулся Йен Кайл, и его глаза стремительно начали чернеть. — Но леший по мою душу точно не придёт, а конец ожидания уже и правда близок. Я чувствую первую рябь от скважины Потока, мы скоро будем на месте.

— Так ты, значит, как-то пользуешься этим Потоком? — мало представляя, что это значит, но подспудно чувствуя, что ещё огребу с этим неприятностей, с замиранием спросила я.

— Есть такое дело. — Резко ухмыльнулся Йен. — Надевай своё покрывало, безмолвная женщина из Рияни. Будешь изображать барышню лёгкого поведения, которую я таскаю с собой не то, чтобы из жалости, а скорее в надежде продать задорого в какой-нибудь крупный бордель.

— Ничего себе легенда, — нахмурилась я. — Может, всё-таки что-нибудь поприличнее придумаем? Вдруг ко мне кто-то начнёт приставать? Предупреждаю, изнасиловать себя я не позволю даже твоему князю!

— Поприличнее будет неправдоподобно. Но от истерики меня, пожалуйста, избавь. Я уже насмотрелся в Бришене, больше не хочу. Никто не смеет посягать на собственность личного гостя князя. Закрой рот, я знаю, что ты хочешь сказать, не стоит. Если найдутся самоубийцы, желающие посягнуть на честь пугливой молчаливой риянки, не переживай. Я лично отправлю их из этой жизни на поиски следующей. — Он секунду помолчал, и, раздвинув губы в издевательской улыбке, добавил, — Хотя ты же не любишь, когда я грожусь кого-то убить. Наверное, правильнее будет разок одарить своими ласками каждого желающего?

— Чтоб ты сдох, — с чувством пожелала я, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в зудящие ладони.

— То есть меня тебе не жалко? — продолжал с видимым удовольствием зубоскалить Йен, — Моё убийство ты воспримешь с радостью, ещё и спляшешь на могиле? А вообще, хочу тебе сказать, для простой деревенской девушки ты что-то больно нервная. Я слышал, у вас там уже лет с тринадцати вовсю по сеновалам возня идёт.

Такого желания броситься на кого-то с кулаками я в жизни не испытывала. Тем не менее, было очевидно, что он делает это специально. Поэтому вместо того, чтобы кинуться и вцепиться подлецу ногтями в лицо, я глубоко вздохнула собрала остатки самообладания и, осклабившись в ответ, пояснила, что не знаю, как в других местах, а у нас на селе с таким, как он, даже выжившие из ума старухи, даже за деньги и даже на простынях из алашанского шёлка не стали бы «возиться».

Он удивлённо дёрнул бровью, после чего сменил оскал на очень кривую улыбку и медленно кивнул. На том и заключили временное перемирие.

— Одевайся. Уже пора.

— Зачем это всё? — Я кивнула на заляпанную скатерть, — Неужели твой князь не догадается? Меня, то есть Шантал, наверняка ищут вместе с тобой.

— Наверняка. Только он об этом вряд ли знает.

— То есть?

— Что-то мне подсказывает, что день назад поточная связь через скважины серьёзно исказилась. Настолько серьёзно, что полностью утратила способность к переносу информации. На некоторое время. Но оно у нас пока ещё есть.

— И откуда же ты об этом осведомлён? — съёрничала я.