Зеркало, зеркало

– Ну, скажем тогда Джеки с Максом: они знают Най, они знают, что она бы не стала делать татуировку, – говорит Роуз упрямо. Она терпеть не может, когда оказывается неправа.

На этом мы втроем и сходимся.

– Мне бы воздухом подышать, – говорит Лео. – У меня от этого места…

Опустив голову и засунув руки в карманы, он уходит.

– Как мы могли ее проглядеть? – Джеки держит в руках ладонь дочери, рассматривая тату на запястье. Макс – между бровей глубокая складка – стоит чуть позади. Эш расположилась у окна и наблюдает за происходящим с непроницаемым выражением лица. Солнце подсвечивает красные прядки в ее черных волосах. Интересно, что происходит у нее в голове? – Сразу видно, татуировку сделали недавно. Кожа под ней выпуклая и все еще немного розовая. Неужели вы ее не заметили? – обращается она к докторше.

– Наоми доставили к нам в критическом состоянии, и нужно было принять ряд срочных мер, – говорит доктор… Паттерсон, если верить бейджику. – Этим мы и занимались. Кроме того, откуда нам знать, какие татуировки должны быть у нее на теле, а каких там быть не должно? В анамнезе она упомянута…

Пока она листает папку, Джеки поворачивается к Наоми.

– Я боялась ее трогать, – говорит она. – Боялась ей навредить, даже за руку не брала. Если бы не ты, Ред, мы бы так и не узнали.

Странно слышать от нее такое. Джеки вообще в последнее время сама не своя, а тут еще на теле у ее дочери обнаруживают какую-то загадочную отметину.

– Макс, как ты думаешь, нужно оповестить полицию? Наоми же ненавидела татуировки, говорила, что это пошлость. Наша девочка не стала бы…

– Ну не знаю… – Макс поглаживает ей спину. – Может, мы не так уж хорошо ее знаем. Дети вечно выкидывают что-нибудь неожиданное. Я позвоню им, родная, я им расскажу.

– Это все неспроста, – говорит Джеки вполголоса, и Эш немного меняется в лице. Она тоже так думает.

И все же Макс прав. Мои родители вон ничего обо мне не знают, ничего по-настоящему важного. А вдруг Най все достало, и она решила: ну его на хер? Вдруг она надралась, обкурилась и сделала тату? Вдруг она так себя возненавидела, что ей захотелось броситься с моста? Или, может, она просто упала.

Вот только…

– А что насчет синяков? – спрашиваю я. – Тех, что у нее на запястье.

– Вероятно, ушибы она получила в реке, – отвечает доктор Паттерсон, взглянув на дверь. Ей, по ходу, не терпится поскорее смыться. – Ее изрядно побило, она ударилась головой…

– Да нет же, – я осторожно поднимаю руку Наоми, – вот здесь. Эти синяки похожи на следы от пальцев. Ее руку как будто сжимали, притом с большой силой.

Джеки ахает и зажимает рот руками.

– Постарайтесь не расстраивать попусту родственников больной, – говорит докторша, изучая руку Наоми. – Невозможно определить, что стало причиной ушибов. У Наоми все тело в синяках. – Она выпрямляется и снова берет ситуацию под контроль. – Наоми находится в тяжелом состоянии, и мы всё еще не знаем, какие последствия будут иметь ее травмы. Нам нужно время, а ей – тишина и покой. Вам всем лучше поехать домой. Приходите завтра. Возможно, к завтрашнему дню у нас появятся новые сведения.

Я ловлю на себе взгляд Эш. Ее темные глаза гневно сверкают, и я прекрасно понимаю, что она сейчас чувствует. Люди, которые не знают Най, готовы думать о ней только плохое. Для них она никто, потасканная девица, которая так и напрашивалась на неприятности. Они не знают милую, смешную, талантливую Наоми, которую знаем мы, они отказываются видеть ее такой.

– Я хочу остаться с ней, – говорит Джеки тихим голосом, в котором читается предостережение.

– Хотите – оставайтесь, никто вам не запрещает, – говорит доктор Паттерсон. – Но ей ввели большую дозу седативных препаратов. Она даже не знает, что вы здесь. Вам нужен перерыв. Возвращайтесь отдохнувшими.

– Отдохнувшими? – изумленно усмехается Роуз.

– Нам лучше уйти. – Макс обнимает Джеки за плечи. – Пойдемте, ребята, у нас еще ужин впереди.

Снаружи нас ждет Лео.

– Ну? – говорит он. – Что сказала врачиха?

– Она думает, татуировка не имеет никакого отношения к тому, что произошло, – говорит Роуз. – Все они видят в Най трудного подростка с больной психикой, для которого сбежать из дома, набить татуху и прыгнуть с моста – в порядке вещей. Если бы они удосужились посмотреть фактам в глаза, стало бы ясно, что не все так просто. Но их не переубедить.

– Они ошибаются, – бормочу я себе под нос. – Как же они ошибаются.

9