Зеркальщик

– В таком случае назовите ваши условия.

Нерешительный в подобных делах Мельцер покачал головой:

– На данный момент мы не думаем о том, чтобы продать тайну искусственного письма. Кроме того, уже есть заинтересованное лицо, предложение которого наверняка превосходит возможности даже баснословно богатых генуэзцев.

– Позвольте, я угадаю, – перебил его Коззани. – Папа Римский. Забудьте о нем. С больным слабаком сделок не заключают.

Мельцер рассмеялся, хоть ему и не понравилось высокомерие посланника.

– Генуэзцы не любят Пап, мэтр Коззани?

– Понтифекс заслуживает скорее сочувствия. Он – жертва могущественного дворянства из своего окружения. Когда в Ферраре вспыхнула чума, Папа перенес Церковный Собор во Флоренцию, вместо того чтобы перенести его в Рим, поскольку боялся возвращаться в Ватикан. Но сейчас, говорят, он выразил пожелание снова отправиться в Рим, поскольку казна его опустела.

– Это известно. Но вам не стоит беспокоиться о Папе, мэтр Коззани. Вера – всегда прибыльный товар.

Лин Тао с недоверием следил за разговором Мельцера и опытного генуэзца. Китаец смущенно кружил вокруг них, пока ему, наконец, не пришла в голову спасительная мысль. Он попросил генуэзского посланника прийти завтра, поскольку нужно все обдумать. И таким образом Лин Тао немедленно выпроводил Коззани из лаборатории.

Тем временем печать индульгенций продвинулась так далеко вперед, что мастер Лин Тао уже не сомневался: он сможет предоставить заказ в срок, указанный папским легатом. Добрая половина необходимых экземпляров была уже сложена и упакована. Поэтому Мельцер из предосторожности велел убрать все подозрительные инструменты и приборы, чтобы никто ни о чем не догадался. Зеркальщик отложил часть изготовленных букв на всякий случай; но об этом он не сказал даже китайцу.