Зеркальщик. Счастье из осколков

Служанка низко поклонилась, не решаясь даже рта раскрыть. Видела: не в духе госпожа, не по сердцу ей этот очаровательный пухлощёкий мальчуган, широко распахнутыми серыми глазёнками глядящий на всё вокруг.

Анфиса тем временем подошла к зеркалу, повертелась, придирчиво изучая своё отражение, взбила холёными, унизанными тяжёлыми перстнями тонкими пальцами кокетливый завиток и, удовлетворённо хмыкнув, выплыла из комнаты, чуть шелестя шёлковыми юбками. Холодные чёрные глаза хозяйки примечали всё вокруг, ничего не прощали и не забывали, а потому слуги, едва заслышав звучный цокот каблучков, спешили как можно быстрее исчезнуть или с головой погрузиться в работу. Худенькая девчушка, старательно натиравшая перила ведущей наверх, в покои господ, лестницы, недостаточно проворно отскочила в сторону, за что мгновенно поплатилась. Анфиса походя столкнула служанку вниз и, даже не посмотрев, жива ли девушка, вспорхнула по лестнице, уже наверху крикнув:

- Эй, кто-нибудь, вышвырните вон падаль под лестницей!

Седой как лунь старик, призраком появившийся из сумрака коридора, низко поклонился, пряча глаза, и быстро стал спускаться, нетвёрдой рукой держась за перила. В этот злосчастный день перила лестницы натирала его единственная внучка…

Анфиса между тем подошла к тёмной двери с массивной позолоченной ручкой, старательно оправила платье, ещё раз поправила причёску и, нацепив на лицо сияющую улыбку, решительно постучалась. Услышав отклик, женщина распахнула дверь и впорхнула в кабинет, с восторженным писком повиснув на шее у стоящего рядом с письменным столом высокого мужчины, в чьих густых русых волосах блестели первые нитки седины.

- Анфиса, - хозяин кабинета устало поморщился, пытаясь отодрать руки дамы от своих плеч, - ну хватит, мне работать надо.

- Мишенька, у меня изумительные новости, - мартовской кошкой промурлыкала Анфиса, водя тонким пальчиком по щеке мужчины. – Я выполнила твою просьбу, мой супруг, твой… наш сын нашёлся!

В кабинете повисла такая тишина, что тиканье часов на каминной полке показалось просто оглушительным.

- Что?! – прерывающимся от волнения голосом прохрипел Михаил и рванул ставший тесным шейный платок. – Что ты сказала?!

Анфиса, пользуясь тем, что муж не видит её лица, скорчила недовольную гримаску, но ответила по-прежнему елейным голоском:

- Радость, говорю, у нас с тобой, супруг мой, небом данный. Сынок нашёлся, которого та полоумная украла!

- Где… Где он?! Я хочу его видеть, - закричал Михаил, не замечая, что до синяков сжимает плечи жены. – Где мой сын?!

- Я его Паладьюшке передала, она его намоет-накормит, а потом в голубую гостиную принесёт.

Михаил бросился из комнаты, даже не посмотрев, следует за ним жена или нет. Некоторое время Анфиса настороженно прислушивалась к удаляющимся шагам мужа, а потом медленно, прогулочным шагом, подошла к письменному столу и внимательно изучила разложенные на нём документы. Удовлетворив своё любопытство, женщина вышла из кабинета, тщательно прикрыла за собой дверь и не торопясь направилась к голубой гостиной.

Михаил уже вовсю возился с сыном: гулил, вертел его на ладони, строил «козу», но малыш лишь хмурил светлые бровки и хныкал.

- Какой неприветливый карапуз, - огорчённо вздохнула Анфиса, присаживаясь на подлокотник низкого кресла, - испортила его та полоумная, жизни радоваться разучила!

- Ничего, - Михаил покачал сына, прижался щекой к его нежной щёчке, - научим, всему научим, это же мой сын. Наследник! Всеволод, что означает Всем Владеющий!

Анфиса безмолвно закатила глаза к потолку.

Осколок первый. Старый мир разлетается вдребезги

Вопреки надеждам Михаила сын так и не проникся симпатией к отцу, настороженно зыркая на него большущими серыми глазами, словно маленький волчонок. Анфисы же, своей матери, как называли женщину все в доме (к её тихому и постоянному неудовольствию) Всеволод откровенно дичился, малышом разражаясь оглушительным рёвом при её приближении, а в старшем возрасте старательно прячась от неё по всему дому. Обеспокоенный отец таскал мальчишку по врачам, но те лишь разводили руками, списывая всё на новомодное словцо: карахтер, коим объясняли всё, что нельзя было вылечить пилюлями, притирками и декоктами.

- Но ведь со слугами-то он совсем другой, - кричал Михаил, багровея и размахивая руками, - весёлый, общительный, а на родителей своих волком смотрит!

- Карахтер, - разводил руками очередной доктор и выписывал какие-нибудь успокаивающие пилюли, которые благополучно и беспрекословно принимала щель под кроватью в детской.