Зерно богоподобной силы

— Если вы хотите по-настоящему разузнать о Джоше Таббере, — сказал он, то в Гарварде вы навряд ли много почерпнете. Он ведь там только степень получал. Докторскую, помнится, он защищал в Сорбонне[35], а еще раньше, если мне не изменяет память, учился то ли в Лейдене[36], то ли в Гейдельберге[37], штудировал классическую философию.

— Философию? — переспросил Эд.

— Насколько я помню, особое пристрастие он питал к этическому гедонизму.

Баз с видом отчаяния опрокинул рюмку.

— Значит, гедонизм, — проговорил он. — И Таббер? Ведь это что-то из области ешь, пей и веселись, ибо завтра все мы помрем, так?

— Гедонизм, знаете ли, несколько глубже исследовал реальность, нежели вы предполагаете, — сухо заметил Мак-Корд. — Если вкратце изложить учение Эпикура[38], то он утверждал: люди не только по природе своей стремятся к удовольствию, но и обязаны делать это, ибо лишь удовольствие есть благо. Однако опредение, которое он дал удовольствию, является наиболее уязвимым…

— Хорошо, — прервал его Эд. — Значит, Таббер ударился в изучение философии. Послушайте, профессор, я передам вас команде своих помощников, которые запишут все, что вы сумеете вспомнить о Таббере, а, кроме того, все, что вам известно о либанах, колдунах, заклятьях и сглазах.

Когда Мак-Корд вышел, Эд посмотрел на База. Тот ответил ему красноречивым взглядом. Потом Эд включил экран и потребовал майора Дэвиса. Когда перед ним возникло лицо майора, Эд с упреком сказал: — Знаете, Ленни, этнологи, конечно, тоже ученые, только они не знают, что такое заклятье. Отловите-ка нам каких-нибудь других специалистов, которые смогут объяснить, что это такое, и поживее, Ленни. Нам позарез нужны результаты.

Майор Дэвис уныло посмотрел на него, открыл рот, явно намереваясь возразить и хотя бы пожаловаться, но тут же снова захлопнул.

— Слушаюсь, сэр, — сказал он. — Отловить ученых, которые знают, что такое заклятье. — Лицо его исчезло с экрана.

— Быстро ты насобачился, — одобрительно заметил Баз.

Они снова обменялись взглядами. Наконец Эд щелкнул выключателем и сказал: — Соедините меня с Джеймсом Уэстбруком. Он живет к югу от Кингсбурга.

— Слушаюсь, сэр, — отозвалась Рэнди, — и через несколько секунд на экране возникло лицо Джима Уэстбрука.

— Привет, Крошка Эд, — сказал он. — Извини, но я страшно занят. Если бы ты смог…

Эд не обратил на его слова никакого внимания.

— Послушай, мы тут недавно с тобой говорили о чудесах — ты еще сказал, что веришь в них. То есть веришь, что могут случаться вещи, которые невозможно объяснить, исходя из современного состояния научной мысли.

У Джима Уэстбрука был такой вид, будто он кудато торопится, однако он все же сказал: — Это хорошо, дружище, что ты уточнил, — не люблю словечко «чудеса»..

— Послушай, а в сглаз ты веришь? — спросил Эд, заранее ожидая отрицательного ответа.

— Безусловно, — сказал Уэстбрук. — Я немножко интересовался этим вопросом.

— Только учти, я не имею в виду шаманские фокусы, когда жертва уверена, что заболеет, если шаман напустит на нее порчу, ну и, конечно, заболевает. Я говорю о…

— Я, правда, спешу но… понимаешь, дружище, колдун вовсе не должен убеждать жертву в том, что она станет жертвой. Жертва сама в этом убеждается, поскольку и вправду заболевает. И вот что я обнаружил: с этими делами ни в коем случае нельзя шутить. Тут ничего не зависит от веры или убежденности — ни со стороны жертвы, ни со стороны исполнителя. Точно так же, как волшебная лоза работает даже у тех, кто совершенно уверен в том, что она работать никак не может.

— Продолжай, — попросил Эд.

— Вот и со сглазом точно так же. Я как-то обнаружил это на празднике в канун Дня всех святых. Если хочешь получить необычные, скажем так, эмоциональные переживания, попробуй догадаться, как освободить от сглаза человека, которого ты по недомыслию сглазил, сам не веря, будто можешь это сделать, поскольку твердо знал, что сглаз не существует. И теперь несчастная жертва мучится от твоего сглаза, а ты понятия не имеешь о том, как исправить дело. Это, дружище, куда страшнее случая, когда доморощенный гипнотизер погрузит кого-нибудь в транс, внушит ему что-нибудь под гипнозом, а потом не знает, как избавить беднягу от этого внушения. Тут можно хоть достать в библиотеке книги по гипнозу и выяснить, что полагается делать в таких ситуациях. А попробуй отыскать книгу, где бы говорилось, как избавить от сглаза человека, которого ты случайно сглазил, даже не веря, что это возможно.

Это, дружище, все равно, что сказать: «Я ведь не знал, что ружье заряжено!» — Джим Уэстбрук хотел сказать что-то еще, но взглянул на часы и передумал. — Послушай, Крошка Эд, мне больше некогда толковать с тобой о сглазе.

— Это тебе только так кажется, — ухмыльнулся Эд.

Уэстбрук нахмурился.

— Что ты этим хочешь сказать, дружище?

— Учти, приятель, тебе придется выложить все, что знаешь про сглаз, до последнего слова, — радостно объявил ему Эд.

— Знаешь, Крошка Эд, по-моему, тебе стоит показаться врачу, — сказал инженер. — Пока, — он отключил экран.