Зерно Граната

Мелисса замолчала и опустила голову, а я обратила свой взор в небо. Скоро, очень скоро я поклонюсь своей дочери как Верховной богине. Я держала в руках цветок Асфоделя, а он медленно умирал, превращаясь в прах. Та же участь  ожидает и тебя, Великий Зевс. И всех богов, кто встанет на твою сторону. Только тот, кто ковал доспех, знает, где у них слабое место…

Глава третья

Я очень медленно шла по туннелю,  вытянув руки впереди себя в кромешной, почти осязаемой тьме. “Ты несешь свет! Где появишься ты – появится свет!”– говорила Деметра. И что? Иду, как по кротовой норе – ни черта не видно! И это путь в царство мертвых? Люди и так боятся, хоть бы фонари поставил!

Сложно сказать, сколько я так шла, но мне показалось, что целую вечность, а потом ощутила запах сырости, очень похожий на то, как пахнет заводь у реки. И когда я уже рефлекторно приготовилась услышать такое родное “ква-а-а-а-а”, туннель резко сделал поворот.  Да ну его в болото!

Я на ощупь обогнула выступ в скале. В глаза неожиданно ударил свет, заставивший меня зажмуриться и выставить руки перед собой, пытаясь заслонить сияние.

– Юная богиня, ты потерялась? – услышала я хриплый замогильный голос, от которого все внутри меня похолодело.   – Что воплощенная Весна забыла во Владениях Гадеса?

Когда мне удалось разглядеть того, кто это сказал, я чуть не “обгадесилась”. Передо мной на причале стоял высокий скелет, облаченный в драный балахон. В дырах виднелись побелевшие кости, а на меня смотрели пустые глазницы, в которых огнем горел алый свет.  Скелет опирался на потрескавшееся от времени, рассохшееся весло. От страха я растерялась и ляпнула первое, что удалось вспомнить:

– Я хочу найти своего мужа, – выпалила я на одном дыхании. – Будущего…

Уже спокойнее добавила я. На мгновение мне показалось, что скелет вздохнул… Как же его зовут?  Я же помнила, я точно помнила! Третий абзац, четвертый раздел… Копипаста…

– У Царства душ новая Богиня, – задумчиво произнес Харон, (вот! вспомнила!) – Это к лучшему, смертные перестанут бояться и обретут покой.

Он немного тянул слова, от этого его голос становился более пугающим. Харон кивнул каким-то своим мыслям. Его костлявая рука тянулась ко мне, вызывая леденящий душу страх.

– Осторожнее, Персефона, – прохрипел старый паромщик, подавая мне руку. –  Воды Ахерона опасны. Старый Харон перевезет тебя.

Сглотнув, я заставила себя вложить свою ладонь в костлявые пальцы и шагнула в  раскачивающуюся на черных волнах лодку. Харон повесил небольшой фонарик, который освещал нам путь во тьме.  Черная гладь была спокойной, а я слегка перегнулась через деревянный борт, чтобы рассмотреть, как мне показалось, водоросли.

– Это же…, – с ужасом прошептала я. Из воды ко мне тянулись белые обескровленные человеческие руки, следом за руками можно было рассмотреть вытянутые бледные, искривленные ужасом лица. Пустые глазницы смотрели на меня, а руки словно молили меня о чем-то: ”Богиня…”

Я резко отшатнулась и отдернула руку, прижимая ее груди.  Лодка накренилась, и вот уже с другой стороны показались те самые бледные руки, раскачивающие лодку. Харон пытался сбить веслом утопленников, что пытались перевернуть  суденышко, но у него ничего не вышло.

– Подари им свет, богиня! – заорал Харон, когда я ногой прижала чьи-то скользкие пальцы.  – Это единственное спасение! Иначе они утащат тебя к себе.

Утащат? Мать моя, женщина! Свет! Да как же я его дам?! Мне же Деметра ничего не объяснила! Если бы я знала как, сюда в темноте не перлась! Лодка стала раскачиваться ещё сильнее, она почти легла на бок, когда новая волна мертвецов пыталась перевернуть ее. Паника накрыла меня с головой, и я с визгом принялась беспорядочно долбить ногами по бортам лодки, иногда попадая, но, наверное, чаще промахиваясь по конечностям мёртвых.

– Богиня, призови же свет! – снова заорал Харон, ударив веслом по бледным пальцам.  – Без твоего магического света нам не справиться! Они боятся только Гадеса!

Тут в темноте раздался громкий рык и лай. Цербер! Вот только этого сейчас и не хватало!  Послышался всплеск и крики мертвых, большинство из них оставили лодку в покое, и Харон налёг на весло, стараясь как можно быстрее догрести до берега. Черные воды расступались, фонарик покачивался, а я прижимала к груди колени. Слышался громкий собачий визг и скулеж. Я тревожно обернулась на звук. В свете маленького фонаря было почти ничего не разобрать, а сердце сжалось от пронзительного визга боли. Пусть он и огромный адский пёс, но всё равно животное, которое нуждается в заботе, любви. Спасите собачку! Моё сердце было готово разорваться от жалости к трехголовому песику, я позвала его по имени, но ответом был только всплеск. Потом всё стихло.

– Он защитил тебя, богиня, – тихо прохрипел Харон.  – Достойному воину – достойная смерть.