Зерно граната

- Ты прекрати свои терзанья. Что толку с нашего молчанья? И скоро страшный миг придёт, нить жизни милый оборвет, - зловеще закончила старуха, а мое сердце вздрогнуло.

***

Гадес

Эринии немедленно впрягли Фаэтона в колесницу, на которой под свист бича медленно укатили прочь. На сегодня дела окончены. Так, я что-то помнил, но забыл. Что-то важное…

Ах да, моя стеснительная женушка! Если она краснеет от поцелуя, то что же будет, если я посильнее прижму её к себе? Или, может, эта скромность напускная? Целомудренная богиня… Афродита и Гера умеют возвращать себе невинность тела, но не невинность души. Видимо, Деметра сказала ей о том, что способно привлечь меня в женщине. Чистота души, которую так мастерски разыгрывают.

И тут меня что-то кольнуло, словно сверкающая игла. Надежда. Та самая надежда на то, что среди высокомерных отбросов, среди свиней, я найду свою жемчужину. Ту, которая не будет с криками проситься на Олимп “погулять”, ту, которая разделит со мной не только царство, но и душу.

Нужно забрать Персефону из Элизиума... Надеюсь, она уже пришла в себя и мне не придется тащить ее на себе? Хотя, чем-то этот процесс начинает мне нравится... Я сотворил портал ровно в то место, где оставил богиню с нимфой и... не нашел на месте ни той, ни другой!

Кому рассказать - обхохочутся: потерять жену в своем же царстве, в первый день совместной жизни... Кажется, я знаю кто молча отыщет мне Персефону и никому не расскажет, что я ему это приказал! Какой позор. Еще раз! Я. Потерял. Жену. В первый день. Нашей совместной жизни у себя дома. Там, где знаю каждую травинку и соплинку души. Если об этом узнает Геката, то еще тысячу лет будет развлекаться на эту тему.

Я оглушительно свистнул и, спустя пару мгновений, ко мне уже несся, рассекая траву, пес моей женушки. Пытаясь затормозить, Цербер закрутил кругами хвостом-змеей.

- Ищи Персефону! - скомандовал я, залезая обратно в колесницу. Отлично! Это моя фраза: “Я приду за тобой”, которая так радует всех смертных заставила ее сбежать. Да она должна была сидеть здесь с выражением оргазма на лице! Я еще должен был ее отсюда за шкирку тащить и пинками выгонять. Но нет! Ее нет! А раз ее нет, то значит, ее что-то гложет. Что-то, что сильнее самого сладкого зова на свете.

Пес уткнулся всеми тремя носами в землю, немного покружил вокруг кустов и уверенно рванул в сторону леса, радостно накручивая змеей, которая бессильно шипела, не зная, что противопоставить такому обращению. Прежде чем гнать колесницу следом, я коснулся двузубцем земли: теперь, там где пробежит Цербер, будет появляться утоптанная дорога.

Далеко ехать не пришлось: пес остановился у пещеры мойр, сел и заскулил на три голоса.

Замечательно! А куда еще пойти в Элизиуме? Конечно же в самую мрачную пещеру! Травка - это прошлый век. Цветочки? Да вы что! Мойры! Вот мне интересно, что она там узнавать собралась?

Похоже, старые перечницы, еще помнят как Цербер подумал, что они друг-другу мячик кидают. А потом орали, что видели то, чего лучше не видеть. Ни одна морда не осознавалась, пришлось давать змее задание караулить на выходе и проверять.

И тут я увидел уже слегка знакомую нимфу, которая с грустью сидела на камушке.

- Господин! - вскочила она, оглядываясь по сторонам.

- Я вам где сказал сидеть? - спросил я, глядя на несчастнейшее лицо душонки. - На полях Элизиума. Поля - там. Это точно не поле.

- Госпожа хотела узнать свою судьбу, я не смела противиться ее воле... А мойры, хотели говорить с госпожой наедине и выдворили меня из пещеры, мой господин! - открыто врала мне нимфа. - А еще мойры сказали мне, что я здесь по ошибке…

- Ты и там, видимо, была по ошибке. Не переживай, таких большинство. Цербер. Сторожи ее, - я спокойно сошел с колесницы, направляясь в пещеру. Так, что я должен сказать в таком случае? “Как ты посмела!!!”. Нет, это слишком грубо. “Почему ты ослушалась…”. Хм… А дальше что-то вроде….

Защитные чары мойр не могли остановить меня и через мгновение я увидел в проходе пещеры Персефону, которая, медленно шла мне навстречу с лицом, белее ее хитона. Когда она увидела меня, то вдруг попятилась и замерла, прислонившись к стене.

Заготовленная тирада испарилась из моей головы в тот же миг, когда я увидел страх в ее глазах. Я поднес ладони к лицу - глаза не светились. Значит, не я. Но шарахаются от меня. Понятно. Обычно после общения с мойрами мало кто уходит счастливым.

- Во дворце разберемся, - вздохнул я, таща ее на выход, хватая перепуганную Минту и Цербера. Через мгновенье мы были во дворце.

***

- Деметра, - услышала я плачущий, надрывный голос Афродиты. Вот умеет она плакать так, что ни один мужчина не устоит. - Деметра, помоги мне, умоляю.