Зерно Хаоса

Фигура призрачного старика опустилась на одно колено, а его рука скользнула по ее волосам, взъерошив их легким ветерком.

— Ты изменилась, девочка моя.

— Это все друг Лекса, какой-то бог.

— Да уж, — прозрачные губы мага изогнулись в улыбке. — У него всегда были странные знакомства. Однако сейчас я хочу поговорить не об этом. Почему ты остановилась, почему не идешь дальше?

— Куда дальше? — Гая приподнялась на одной руке. — Куда идти, старик? Зачем? Я все потеряла…все…смысла нет, надежды нет, все тлен и пустота.

Ее голова вновь коснулась пола, а волоса разлетелись по плитам, подняв в воздух частицы пыли.

— Это ты так решила, — образ старика стал бледнеть. — Ты просто изгнала из своего сердца надежду….верни ее, почувствуй…..найди то место, где Лекс впервые встретил белую хищницу. Передай ему…

Образ поблек и растворился в воздухе.

— Кому передать? — всхлипнула Гая. — Кому, глупый ты призрак…

Дверь камеры с едва заметным скрипом отворилась, пропуская внутрь сгорбленного старикашку в темно-коричневой замызганной мантии.

— Привет, моя дорогая, — вкрадчиво пошипел он. — Наконец-то я выбрал время, дабы посмотреть на свое новой сокровище. Прости, что заставил ждать.

Его тонкие пальцы засучили в воздухе, словно лапы огромного паука. Магичка бросила на него равнодушный взгляд, но промолчала, чувствуя лишь, как накатила новая волна равнодушия.

— Красивая, необычная, какие белые, — старый чародей опустился рядом с ней на колени и принялся перебирать пальцами спутанные волосы девушки. Не бойся, милая, я тебя не трону. Не сразу…

Его рука скользнула по ее плечу и тут же отпрянула, словно в испуге.

— Ты не обычное создание, — старикашка явно был озадачен. — Но магии не чую, тут другое, тут созидание.

Он вновь засучил пальцами, что-то бормоча себе под нос и Гая почувствовала, как вокруг нее завибрировал воздух от плетений незнакомых заклинаний.

— Необычная, очень ценная. Что делать? Не простое создание…чье создание? Что делать?

Чародей заметался по камере, которая больше была похожа на заброшенный класс с остатками парт и школьной доски, к одной из стен которого неведомый шутник прикрепил несколько проржавевших от крови кандалов.

— Можно много узнать, понять. А ее тело, а запах, сделать своей, — он замер словно от какой-то пришедшей в голову идеи и быстро закивал своим мыслям, продолжая бормотать: — Сделать своей, чудное создание, своей, моей….

Он вновь потянул свои паучьи пальцы к девушке и вдруг резко выпрямился, затем медленно повернулся к двери, словно к чему-то прислушиваясь. Пришедшие с ним охранники, укутанные с головы до ног в темные одежды, так что видны были лишь глаза, да кисти рук, отскочили от двери, выхватывая из складок своих одеяний небольшие барабанные пистолеты и короткие изогнутые кинжалы.

Дверь резко распахнулась, и в ее проеме показался один из тех охотников, что доставил ее в эту темницу.

— Мой господин, — только и успел произнести он, а затем захрипел, расширенными от ужаса глазами смотря на выглянувший из груди багровый кончик клинка, который вдруг налился ярко красным, вспыхнул, и тело охранника буквально взорвалось, разлетевшись клочьями тлеющего пепла.

Затем в дверь шагнула тень, метнулась к удивленно вскинувшейся девушке, а до боли знакомый голос заставил сердце на мгновение дать сбой, а затем «запеть» от счастья.

— Милая, с тобой все в порядке.

Гая выглядела похудевшей и изможденной, белоснежные волосы сбились в грязные колтуны, темно-серая кожа приобрела нездоровый белесый оттенок. Она словно слепой кутенок ткнулась в мои ладони и счастливо улыбнулась.

— Погоди секундочку, милая, — шепчу я и поворачиваюсь к своим противникам, скидывая с себя покров невидимости.

Так, кто у нас тут? Старикан в балахоне, видать тот самый старый знакомый Флорины, и пара крепких ребят закутанных с ног до головы в темно-серые мешковатые одежды так, что видны лишь кисти рук украшенные причудливой татуировкой, да глаза, пристально смотрящие сквозь щели маски скрытой под обмотанным вокруг головы платком.