Зерно жизни

- Знак сокола, понятно. Один чер… - не понял Кузьмин.

- Червонец, - подсказал Соколов.

- Тимофей, а сколько стоит заказать корабль в Голландии или Швеции? - отвлекая Кузьмина от созерцания монет, вдруг спросил князь.

- Тут надобно знать, какой корабль тебе нужен - торговый али военный, большой али не очень, быстрый али с нагрузкой большей? - не отрывая взгляда от золота, быстро ответил Тимофей.

Соколов с минуту задумался, а потом, поморщившись, махнул:

- Нет, не надо. Суэцкого канала нету, через весь мир пока корабль припрётся, мы уже сами построим. Мне Владимир посоветовал пока не заморачиваться с торговлей и с Китаем. Ты купец и сын купца. А для купца - главное что?

- Барыши наипервейшее дело. Токмо ты, Вячеслав, уж больно непонятно разговариваешь, я понимаю, но дело это зело трудное, - рассмеялся Кузьмин.

- Вот я и говорю, до Китая путь труден и опасен. А насчёт твоих барышей, неясно - будут ли они. Я же сейчас предлагаю тебе стать продавцом наших товаров.

- Что за товары, Вячеслав Андреевич?

- Вот смотри: зеркала, стёкла, мыло, шкурки - само собой, золото вот это основное. Не знаю, что ещё мы можем предложить - железа самим мало, тем более изделия из него, у нас стройки не останавливаются. На Ангарск, вон, сколько всего надо - столицу ведь строим.

- Стёкло и зерцала дороги, токмо вот зерцала, они церковью не особливо одобряются.

- Да ну! Неужто иной горожанин не захочет лицо своё видеть? Запретят ему?

- Не запретят, вестимо. Так это девице какой пристало - каждый прыщик на лице усматривать, нешто для мужика занятие сие? - заулыбался Тимофей.

Ангара, около двадцати километров ниже Белореченска

За время пути Беклемишев насчитал четырнадцать зимовий, это только те, в которых они, бывало, ночевали и те, что он видел на берегу Ангары. Напряжение, что сковывало его в первое время общения с ангарскими людьми, спало буквально на второй день. Он убедился, что к нему хорошее отношение не только оттого, что он посланник царя, а просто потому, что ангарцы были искренни. И майор Ярослав и даже обычные солдаты, что сидели на вёслах. Правда, Василий Михайлович, отметил в них необычное для их уровня отсутствие всякого раболепства перед своим начальником. Но и казачьей, как бывало, пущей вольницы и непослушания тоже не было и в помине. Приказы исполнялись чётко и исправно, каждый воин знал свои задачи и выполнял их безо всякой лености или разгильдяйства. С ним они разговаривали уважительно, без излишней почтительности, считая за любезного гостя. С одним из воинов, Александром, воевода разговорился при готовке обеда в очередном зимовье и, наконец, спросил про странный металлический предмет, что давеча так заинтересовал его:

- А, это термос, Василь Михалыч! В нём чай долгое время остаётся горячим, из-за специального материала из которого его сделали.

- Василий Михайлович! После обеда отправляемся, сегодня к вечеру мы должны достичь Белореченска, - это подошёл майор.

- Добрая весть! Ярослав, - поднялся с бревна Беклемишев, - я хотел вызнать, отчего вы майором зовётесь, на немецкий лад? Нешто связи с немцами имеете? Я вроде румских церквей у вас не видел.

- У нас такая организация армии, воевода. И у нас это уже очень давно, так может это немцы у нас спёрли идею? - оставил Беклемишева в полном недоумении Петренко.

***

Бот прибыл к устью Белой к полуночи, близость посёлка Беклемишев заметил издалека - стоявшая на высоком холме излучины башня отбрасывала свет горящего на её площадке огня. Бот вошёл с Ангары во впадающую в неё реку, проходя между двумя небольшими бастионами. Петренко и невидимые стражи обменялись бессмысленными, с точки зрения воеводы, фразами. У Василия опять появилось неприятное ощущение того, что что-то не так, что-то ускользает от его понимания.

'И тут пушки!' - енисейский воевода заметил в отблеске горевшего у бастиона костра, железное жерло.

- Ежели тут картечью маханёт, никто выше по реке не пройдёт, - пробормотал Осип.

На этот раз воевода согласился со своим сотником, раздражение уступило место опасению, что если ангарцы его, воеводу ближайшего к ним острога московского царя, схватят да начнут выпытывать, сколько в Енисейске людишек, да много ли припасов. А ежели потом пушки свои к острогу его спустят да стены разбив, устроят там резню?

Бот подплывал к причалу, их ждали. На причале были укреплены шесты, на которых горели факелы. У берега стояло несколько людей, тоже с горящими факелами, на небольшом островке, напротив причала возвышалась башня. Каменная, основательная. На том берегу тянулся частокол, за ним виднелись какие-то постройки, слышалось приглушённое звяканье железа.

'Слесарня, никак?' - мельком подумал Василий, идя по мосткам. Сошёл на берег, огляделся, занятно - стены крепки, башенки стоят по сторонам ворот, угадываются они и далее, ворота зело крепки, кованым железом обиты.

- Князь Ангарский, Вячеслав Андреевич Соколов! - гаркнул один из воинов и к воеводе подошёл коренастый мужчина с аккуратно постриженной бородой и усами.