Зерно жизни

Меж тем, Максим заметил, что человек, махавший им, увидев, что его усилия увенчались успехом — его заметили, обессилено завалился на спину. До острова оставалось минут пятнадцать хода по реке, с левого берега поднимался всё выше отвесный холм, который тот человек обходил через лес, поэтому и пропустивший крепость, где бы его сразу заметили.

— Но ничего, сейчас, уже недолго, — бормотал Рязанцев, поглядывая на часы, — чёрт возьми, скоро уже начнёт темнеть.

— Казак? — спросил Рязанцева стоящий рядом с ним тунгус.

— Да, наверное, — рассеяно ответил Максим, который видел уже эти красные казацкие кафтаны.

Наконец, плоты уткнулись в песчаную отмель островка, подошедшие люди начали перекладывать стройматериалы, а Рязанцев, найдя глазами Сазонова, побежал к нему, докладывать об увиденном на берегу человеке. Сазонов с полуслова понял сбивчивый доклад вчерашнего столяра и тут же приказал Максиму и ещё пятерым людям прыгать в ботик и везти сюда подававшего сигналы человека, но морпехам отдельно указал на возможность засады, а поэтому напомнил о страховке и бдительности. Рязанцев запомнил то место по крупным валунам, выдающимся из воды, у самого начала поднимающегося холма. Фигура человека в красном кафтане оставалась там же, только за это время он очнулся и привалился к стволу высоченной лиственницы.

Морпехи, оценив обстановку, дали команду рабочим и те, бросились к казаку. Он был молод и безбород, лишь только редкие усы пробивались над верхней губой. Казак был очень слаб, видимо, долго плутал по лесу, пока набрёл на людей. Лицо его было осунувшимся, время от времени по нему пробегала гримаса боли.

— Откуда ты, парень? Ранен? Как зовут? — склонились над ним люди.

— Бажен… Бекетов там… — пробормотал казак.

— Бажен Бекетов, давай-ко мы тебя подымем. Да в лодку… Осторожно! Подняли!

— У него кровь с кафтана капает!

— Отворилась рана… Стрела там, вытащил… — еле ворочал языком Бажен.

По прибытию в Удинский форт, парню оказали медицинскую помощь, да и рана оказалась не опасной, стрела лишь порвала кожу, повезло, что обошлось без нагноения. Сейчас Бажена отпаивали горячим куриным бульоном — прихваченные в нескольких кочевьях тунгусские курицы сейчас оказались очень кстати. Единственный их недостаток — очень уж быстро они уменьшались в количестве.

— Это не Бекетов! — воскликнул прибывший с острова Сазонов.

— Я ужо сказывал о том. Бекетов, Пётр Иванович, атаман наш, болезный лежит, в трёх днях пехом отседа. Сховались они в чаще, а меня послали по реке иттить до Ангарского воеводства. К воеводе Вячеславу.

— Вячеславу? — спросил Сазонов.

Бажен кивнул, — А Игната и Михайлу стрелами побили, худо им, а снедные припасы вышли все.

— А ну как брацкие людишки найдут их. Надо вертаться мне, поспешать зело нужно! — почти кричал казак.

Бажен, укутанный в одеяло, был уложен на лавку в крытой корме бота, где он немедленно уснул. Там же, между лавками, были сложены тюки с одеждой, предназначенные для Бекетова и его людей. Казак что-то бормотал во сне, вскрикивал, бывало. Командующим спасательным отрядом был назначен, в отсутствие Новикова, мичман Карпинский. Сазонов отметил, что Петр, несомненно, стал гораздо серьёзнее за время, проведённое в новом мире и он заслуживает повышения. И вот, первая самостоятельная операция, от которой зависело не так уж и мало. Надо было привезти в форт самого Бекетова, который сделал так много для освоения восточной Сибири, человека, который… Стоп!

— А кто же теперь Якутск основывать будет?

— Ты чего, Пётр, какой Якутск? — спросил, не поворачивая головы, сидящий на борту Ким, то и дело осматривающий берега в прицел своей СВД.

Оказалось, Карпинский высказал свою мысль вслух. Теперь она казалась ему более весомой.

— Смотри, Серёга — мы привозим Бекетова в Удинское и он, возможно, тут остаётся. Если раненый он, как Бажен сказал, то надолго. А там ещё убийство енисейского воеводы висит и государственная измена.

— Какая ещё измена? — удивился Ким.

— Неясно какая? С нами он общался, вот, как Бажен говорил, его воевода под измену и подвёл. Ну, это ладно, но ведь Бекетов теперь не сможет основать Якутск! Вот чего.

— Я так не думаю, Пётр. Ну не Бекетов, а кто-то другой это сделает. Какая разница?

— А такая, что всё пойдёт не так, как было, — воскликнул Карпинский.

— Так уже и так всё идёт не совсем так. Ты нас чего не считаешь за такой же форс-мажор?

— А и точно! — удивился Карпинский, — мы тут на Ангаре сидим, перекрыв её. А Иркутск как же?

— Кстати, по Иркутску Кабаржицкий говорил, что там место неудачное. Ангара зимой разливается, идущая с Байкала вода замерзает не сверху, а под поверхностью воды.

— А, получается, вода прёт, а внизу лёд?

— Ну да, так что там на возвышенности строиться.

— Если вообще нужно, — пожал плечами Карпинский.