В воздушной войне на Бугенвиле и в Рабауле от экипажей бомбардировщиков для того, чтобы вести успешные бои, требовалось быть прежде всего знающими инженерами. Поскольку в нашей флотилии использовались самолеты различных типов – одноместные истребители, двухместные пикирующие бомбардировщики, трехместные обычные бомбардировщики и торпедоносцы, – то, чтобы уцелеть в воздушных боях, экипажу был необходим высочайший уровень работы в команде. Для этого, конечно, требовались большой объем тренировок и координация сил всех членов экипажа. Мы установили, что без замены людей, у которых не хватало умения влиться в установившийся распорядок жизни бомбардировщика, не обойтись. Прошлый боевой опыт не может заменить умения работать в группе, которое формируется спустя месяцы совместной работы. Постоянные потери личного состава в боях не давали времени для формирования коллектива, и нам постоянно приходилось черпать резервы в кадрах из административного состава для заполнения вакансий воздушных стрелков, радистов, штурманов-бомбардиров и других.
Наш штаб авиации быстро терял свои бесценные кадры, и наши командиры проклинали жизнь, когда приходилось разрушать сложившиеся штабные рабочие группы, которые создавались в течение многих месяцев. Скоро нагрузка от того, что ежедневно посылаешь людей на смерть, стала сказываться даже на высших офицерах штаба. Одно дело – знать, что ты должен выполнить задание, но другое – оставаться позади, за рабочим столом, когда цвет мужественной половины Японии погибает, потому что именно ты послал их в бой. Многие из наших высших командиров подолгу ни с кем не разговаривали, они не могли избавиться от чувства вины за то, что сами остались живы за счет наших молодых летчиков.
И все-таки абсолютно ничего нельзя было сделать для облегчения положения. Давление со стороны американской авиации неуклонно нарастало, любое, даже одномоментное ослабление в нашей защите с воздуха могло привести к падению Рабаула и прилегающих аэродромов. Бесконечные дни и ночи стали настоящим кошмаром. Лишь только станет тебе знакомым новое лицо, как оно исчезает навсегда в бездне, создаваемой американскими пушками. В конце концов некоторые из наших штабных офицеров стали походить на живые трупы, лишенные всяких сил. Флот старался как можно быстрее восполнять летный персонал, но никогда в ходе войны не учитывал потребности в командном составе. Эта ошибка привела к трагическим последствиям, потому что ни один военачальник не может эффективно использовать свои войска в бою, если он сам находится в стрессовой ситуации. Точно так же флот никогда не занимался проблемами техников по ремонту и обслуживанию самолетов нашей базы, которые месяцами трудились, как рабы. Эти люди беспрекословно работали по двенадцать – двадцать часов в день, семь дней в неделю. И жили в ужасных условиях, редко получая нормальное питание и врачебную помощь. И их жертвы не заслужили ни малейшего признания со стороны правительства.
Точно так же морской Генеральный штаб обошел вниманием наших фронтовых летчиков, предпочитая думать, что