Зерои

– Вы что, бросите нас умирать?!

Эх, а голос-то знал, что они затевают. Он очень сообразительный!

– Итан! – крикнула Келси. – Что происходит?

Голос ей не ответил. Он по-прежнему действовал на Мишу.

– Разве тебя папа такому учил? Он это имел в виду, когда говорил про честь и достоинство? Взять и убить двоих подростков?

Мише чуть дурно не сделалось, отчего Итану лучше не стало.

Внезапно подал голос Джерри – нечто вроде влажного, булькающего кашля.

– Девочку мою здесь не оставляйте! Ради всего святого! Она ни в чем не виновата!

Итан опять повернулся к Мише в последней попытке хоть что-нибудь понять. Он попытался использовать свой настоящий голос, просто чтобы спросить у Миши, как их собираются убить.

Но у него ничего не получилось. Он был слишком напуган.

– Папочка, – тихо произнесла Келси, – ты прости, что я тебя подвела.

И вдруг Итан осознал, чего он хочет на самом деле: чтобы Келси осталась в живых. Даже больше, чем чтобы он сам. Это было весьма неожиданно и, в общем, самоотверженно… И почему он выбрал самый дурацкий момент для того, чтобы понять, как он к ней относится!

Он собрал весь свой голос – всеведущий, бесстрашный, неуязвимый.

Дар Итана был подобен коварному джинну, который всегда пытался ему угодить. Итан нуждался в деньгах – голос сразу добывал ему деньги. Он хотел, чтобы девушки с ним общались – и говорил ровно то, что нужно, дабы привлечь их внимание.

А теперь Итан мог думать только об одном – чтобы Келси осталась цела и невредима.

– Вспомни свою сестренку, Наташку! Келси лишь на несколько месяцев ее старше. Ты не можешь так поступить.

Миша попятился. Заработало…

– Вот ты представь, что Наташку бросили связанной, и что ей осталось жить всего пару часов. Вообрази-ка, что ее раздавит грудой бетона и стали, размажет в кровавое тесто!

Когда Итан осознал, что говорит, голос запнулся и умолк.

Итан глотнул воздух ртом и понял, что вновь потерял дар речи.

Келси моргнула.

– Что ты сейчас сказал?

– «Паркер-Меридиан»! – просипел Итан наконец. – Здание, где мы находимся – это старый отель, который должны взорвать! «Паркер-Меридиан»!

Миша уныло кивнул.

Итан попытался призвать голос, чтобы образумить Мишу. Пусть Миша их освободит!

Он широко открыл рот, но не издал ни звука.

Голос не знал ничего такого, что могло бы заставить Мишу передумать.

– Миша, – сказал Итан своим собственным, писклявым, напуганным до мокрых штанов, заискивающим голосом. – Ну, пожалуйста!

– Нет, друг, извини.

Миша протянул руку и стиснул плечо Итана.

Неожиданно Итан очень разозлился. Он не бывал так зол с прошлого лета, когда зерои загнали его в угол в навороченном, распальцованном домашнем кинотеатре Вожака.

Сколько же всего на него навалилось! Крейг, банковские грабители, копы, ЦПУ, воссоединение с зероями, а ведь он еще, помимо прочего, уже несколько дней прятался от мамы – и теперь, пожалуйста! Неужто он это заслужил?

Он что, должен ждать своей смерти в здании, которое вот-вот взорвется?

А кстати, почему Миша продолжает называть его «другом»?!

И тут Итаном овладела ярость. Останется он жив или нет – да какая, в сущности, разница? Ему уже все равно!..

И его голос, которому было плевать на последствия, по-настоящему вырвался на свободу.

73 Жулик

– Да, Миша. Ты был прав насчет своих сыновей. Твои мальчики добьются большего, чем ты, – прорычал голос.

Он уже не уговаривал – он бил насмерть.

– Чего? – Миша побледнел.

– Алексей будет их продвигать, и рано или поздно паршивцы, которых ты воспроизвел на свет, тебя затопчут. Они тебя ненавидят. Ты догадывался об этом с тех пор, как родился Петя. В один прекрасный день он тебя подсидит!

Итан понятия не имел, что значит «подсидит», но, судя по выражению Мишиного лица, тот все прекрасно понял.

– А ты-то откуда знаешь? – спросил он.

Голос не ответил на вопрос.

– Петя с Леней пристрелят тебя на улице и труп запихают в мусорный бак, – вещал он. – Как ты тогда во сне видел!

Миша выглядел так, будто вот-вот напустит в штаны.

– Ты что, демон?

– Конечно, демон! – воскликнул голос. – А как еще я бы мог заглянуть тебе в душу? Хорошо, что тебя осенило, Миша!

Голос умолк, и Итан осознал, что ему жалко Мишу. Но он напомнил себе, что речь идет о его жизни – и о жизни Келси! – и его гнев взмыл на новую высоту.

– Ты думаешь, несколько тонн бетонных обломков помешают мне загнать тебя в могилу, а, друг? Если ты немедленно не отпустишь нас троих, я, так и быть, избавлю твоих сыновей от труда тебя убивать – я тебя уволоку прямо в геенну огненную!

Миша выронил фонарик, и тот принялся кататься по полу. По стенам заметались огромные тени. Прочие бандиты застыли как вкопанные, ошеломленные и обезоруженные демоническим голосом.

По щекам Миши катились слезы.

Стоп! Не мог голос такого сделать с несколькими взрослыми мужчинами. Кроме того, голос обычно работал один на один!

Внезапно Итан почувствовал страх. Он расползался по залу, отдавался эхом в пустынных, заброшенных коридорах, змеился по пыльным ковровым покрытиям… Старый отель буквально стонал от ужаса.