Жаба

Но коридор всё тянулся и тянулся, постепенно поворачивая вправо, так что скоро мне стало казаться, что я должен был уже пройти полный круг. Я принюхался. Лягоищем не пахло! В панике я побежал назад и сразу встретил клочья зелёного тумана, а затем утонул в нём. Вскоре я понял, что дверь тоже исчезла! Я попал в кольцевую ловушку. Теперь вся она была полна тумана, который непонятно как. просачивался из пропавшего входа.

Спокойно, – сказал я себе. – не паникуй, или ты пропал. Где-то здесь есть дверь и Мизерикорд тебе её откроет.

Я побежал по коридору, ведя кончиком кинжала по внутренней стене кольца. Когда мне показалось, что я пробежал круга полтора, я стал царапать на ходу внешнюю стену. Ничего. Испробовав ещё пол и потолок, я в отчаянии лег на пол – и вдруг услышал голоса.

Спорили явно дядя Рибд и тётя Мея. Она говорила, что меня, Джаба, нигде нет, и пусть он сам ищет, а дядя Рибд отвечал, что ему некогда заниматься такими пустяками, он занят, и пусть вон Гоболин ей поможет, он-то уже привёл Лягоище.

Итак, Лягоище было здесь! Я ударил кинжалом в пол, и он вошел в него, как в пустоту, но, выдернув кинжал, я не обнаружил на этом месте никакой дырки! Я попытался провести разрез и быстро сунуть туда руку. Это мне, к несчастью, удалось – и я попался! Рука по локоть ушла в пол, и сразу её сдавило так, что от боли из моих глаз брызнули невольные слёзы. Я стал резать пол над рукой и дёргать её. Часто кинжал задевал руку и в порезы немедленно проникал камень. Это было очень больно, но рука постепенно вылезала из пола!

И тут, как будто включили свет, исчез туман, и я понял, что всё пропало. Передо мной стояли все они: дядя Рибд, тётя Мея, Гоболин, оказавшийся мерзким старикашкой, одетым в какое-то тряпьё, и Лягоище. Несчастное создание попыталось подползти ко мне, но Гоболин набросил на него откуда-то взявшуюся сетку, перевернул и подвесил к потолку. Я мог рассчитывать только на себя.

Увидев, что я застрял в полу, колдуны не могли удержаться от хохота. Они качались, они держались друг за друга и за стены, чтобы не упасть, а я продолжал пилить пол. Но тут дядя Рибд заметил это. Он плюнул на пол, и кинжал перестал в него входить. Кисть руки осталась в камне. Дядя Рибд направился ко мне.

– Ну, похулиганил, и хватит, – сказал он. – Отдай кинжал, и я освобожу тебя из пола. О наказании подумаем потом. Отдай, тебе же больно, я же вижу, – добавил он, так как я не отдавал ему кинжала. Да, мне было больно, но, когда дядя Рибд подошел поближе и протянул руку, я попытался ударить его Мизерикордом. Дядя Рибд в ужасе отскочил. Боишься! Хороший, верно, кинжальчик.

– Откуда он взял его? – взвизгнул дядя Рибд.

– Я же вам говорил, что он побывал в доме, – сказал Гоболин. – Всё подслушал и украл Мизерикорд.

– А почему он тогда там же меня не зарезал? – возразил дядя Рибд.

– По глупости, – ответил я. – Хотел только убить Лягоище и сбежать.

– Вот, видите, он всё знает, – прокомментировал Гоболин.

– Кто-нибудь, отнимите у него это, – приказал дядя Рибд.

– Я пас, – сказал Гоболин. – Давайте лучше подождем, пока он потеряет сознание от боли или уснет. Подежурим поочерёдно…

– Исключено, – сказал дядя Рибд, – звёзды уйдут с нужных нам мест через час, а мне ещё надо закончить надписи.

– Я попробую, – сказала тётя Мея. И она подошла ко мне. Я замахнулся кинжалом, но ударить её не смог…

Очень скоро мы с Лягоищем сидели, связанные вместе, а я ещё и с кляпом во рту, чтобы не орал, в центре той самой комнаты. Дядя Рибд доцарапывал свои невидимые заклинания. Гоболин сливал какие-то растворы в большую колбу. Тётя Мея, спиной к нам, напряжённо разглядывала какое-то чучело на стене.

Лягоище сочувственно вздыхало. Какое, всё-таки, благородное чудовище! Ведь ему-то всё равно, желанный покой наступит и если меня переселят в него, и если его зарежут. А оно столько усилий употребило, чтобы меня спасти от своей участи! И ещё я с опозданием понял, что мне надо было просто самому зарезаться! Впрочем, тогда бедному Лягоищу пришлось бы мучиться и дальше. Да и поздно теперь.

Дядя Рибд закончил свои надписи и, кряхтя, разогнулся. Гоболин взял у него кинжал и кинул в свою колбу. Зашипело. Все трое подошли ко мне и приготовились. Я смотрел на тётю Мею, и мой взгляд вывел-таки её из равновесия.

– Может, дадим ему последнее слово перед вечным безмолвием? – робко спосила она.

– Я же тебя предупреждал!.. – раздраженно завопил дядя Рибд.

– Это моё дело, – прервала его тётя Мея.

– Нет, это наше…

– Тогда голосуем, или я вообще отказываюсь, а без меня вам не справиться!

– Я – за, – неожиданно поддержал её Гоболин, – мальчишка храбро сражался, и надо обойтись с ним, как с мужчиной.

– Делайте, как хотите, – сдался дядя Рибд, – я умываю руки. Но я нас предупреждал. И только чтоб без крика.

И он в бешенстве стал шагать по комнате взад-вперёд, а тётя Мея и вынула у меня изо pтa кляп.

Она правильно угадала, у меня была последняя просьба.

– Дай мне на память прядку волос, – попросил я. – А то вы же отдадите меня Торолю, и мы вряд ли ещё увидимся.