Жаботинский и Бен-Гурион

«Мы призываем — даже посреди кровавой агрессии, которая ведется против нас вот уже несколько месяцев — сынов арабского народа, проживающих в Государстве Израиль, сохранить мир, внести свою лепту в строительство Государства на основе полного гражданского равноправия и на основе соответствующего представительства во всех его структурах, временных и постоянных.

Мы протягиваем руку мира и добрососедства всем соседним государствам и их народам и призываем их к сотрудничеству и взаимопомощи с независимым еврейским народом в его стране. Государство Израиль готово внести свою лепту в общие усилия на благо прогресса всего Ближнего Востока.

Мы призываем еврейский народ во всех странах рассеяния сплотиться вокруг евреев Эрец-Исраэль в деле репатриации в страну и ее строительстве и поддержать Израиль в великой борьбе за осуществление стремления сотен поколений еврейского народа к избавлению.

Бен-Гурион подписывает

Декларацию независимости Израиля.

Справа — Моше Шарет

Полагаясь на Твердыню Израиля, мы скрепляем своими подписями наше свидетельство на этой Декларации на заседании Временного Государственного Совета, в городе Тель-Авив, сегодня, в канун Субботы, 5 ияра 5708 года, 14 мая 1948 года».

Чтение Декларации независимости заняло четверть часа. Затем Бен-Гурион прочел первые декреты нового государства. «Белая книга» объявлялась недействительной и отменялась, остальные распоряжения и законы мандатного правительства, во избежание законодательного вакуума, подтверждались и объявлялись временно действующими. Бен-Гурион первым подписал Декларацию независимости и предложил присутствующим на заседании двадцати пяти членам Народного совета (одиннадцать отсутствующих были блокированы в осажденном Иерусалиме, еще один находился в США) в алфавитном порядке подойти к председательскому столу и подписать Декларацию. Последнюю подпись поставил Шарет.

Палестинский филармонический оркестр сыграл «Ха-Тиква». Бен-Гурион, уже в ранге премьер-министра, в третий раз постучал по столу молотком, объявив: «Государство Израиль создано. Заседание окончено».

Свершилось событие, не имеющее прецедента в истории человечества. Многие древние народы, потеряв государственность, растворились среди поработителей, не сумев сохранить ни язык, ни культуру, ни какую-либо иную самобытную общность, позволяющую идентифицировать их среди других народов.

14 мая 1948 года еврейское государство Израиль с населением в 650 тысяч человек стало реальностью. Народ, существовавший еще до Великого потопа — какой народ из ныне здравствующих может так о себе сказать? — сохранивший общее происхождение, язык, религию и культуру, обрел свое государство. Множество людей приложили к этому руку — кто больше, кто меньше. Это и безымянные поселенцы первой и второй алии, сгинувшие в малярийных болотах Иудеи, и бойцы Еврейского легиона, захороненные в 1918 году на военном кладбище в Иерусалиме, и лидеры сионистов — Герцль, барон Ротшильд, Трумпельдор, Рутенберг, Жаботинский, Бегин, Вейцман, Шарет… имен множество. В этом списке имена тех, кто так и не увидел Иерусалима и умер в диаспоре, вопреки гонениям, сохранив веру отцов, — сто, двести, тысячу лет назад, — я вспоминаю маму, выпускницу литературного факультета еврейского сектора Одесского учительского института, последнего выпуска, 1937 года, и папу, никогда не снимавшего головного убора (теперь я знаю причину), — но сохранивших через семьдесят поколений изгнания законы отцов и мечту о Эрец-Исраэль.

Среди множества ключевых решений, принятых Бен-Гурионом и приведших к восстановлению суверенитета еврейского народа над Эрец-Исраэль, самым отважным, потребовавшим огромного политического мужества и физических моральных сил, стало провозглашение Государства Израиль. Он завершил труд многих и многих. Но теперь, когда наперекор усилиям Великобритании и арабских стран было создано еврейское государство, его шанс выжить зависел от способности 650 тысяч граждан Израиля, для которых Бен-Гурион стал одновременно главнокомандующим и главой государства, выстоять и победить пять враждебных регулярных армий, поддерживаемых многомиллионным арабским миром. Понимал ли он это? Понимал ли он, что судьба новорожденного государства и 650 тысяч его граждан, среди которых были его жена и трое детей, зависела от правильности принимаемых им решений? Да, понимал…

Каким бы напряженным ни был прошедший день, перед сном Бен-Гурион по привычке подвел в дневнике его итоги, вспоминая день, когда Генеральной Ассамблеей было принято решение о разделе: «В 4 часа провозглашена независимость. По всей стране радость и ликование, а я снова, как 29 ноября, чувствую себя погруженным в траур среди веселящихся людей».