Жак

Я бросилась в его объятия и поклялась любить все, что он любил, покровительствовать всем, кому он покровительствует; я умоляла его всегда говорить мне, что я должна делать, так как не хочу причинить ему ни малейшего огорчения.

Если ты хочешь знать, как мы проводим время, то про себя скажу, что у меня время куда-то уходит, и я не замечаю, как дни бегут, а вот Жак всегда делает что-нибудь полезное, много занимается имением, но не поглощен им всецело. Он сумел окружить себя честными людьми и присматривает за ними, не придираясь ни к кому. Он полагает, что в основе всего должна быть справедливость; беспечность и показное великодушие ему не нравятся; он говорит, что тот, кто по своему небрежению позволил людям разорить его, лишился права и удовольствия дарить; а того, кто нашел случай украсть и воспользоваться этим к своей выгоде, надо больше пожалеть, чем если бы он разорился. Жак щедр и великодушен, сердце у него справедливое, и он считает своим долгом облегчать судьбу неимущих; но из гордости не желает оказаться жертвой обмана, к которому нередко прибегают бедняки, чтобы раздобыть кусок хлеба. Он неумолимо суров с теми, кто вздумает играть на его великодушии. Мне далеко до его умения разбираться в людях, и зачастую я поддаюсь на обман. Жак не обращает на это внимания, а если и заметит, остается верен своей системе — никогда не журить и даже не предостерегать меня. Иной раз ошибки мои огорчают меня самое — я корю себя за то, что плохо употребила драгоценное золото, которым могла бы облегчить подлинное несчастье.

Итак, у Жака свои дела, у меня свои. А когда мы бываем вместе, то музицируем или отправляемся на прогулку; Жак курит, а всякий раз, как мы присядем, рисует; я же смотрю на него, и можно сказать, что восторженное созерцание — главное мое занятие за целый день. Я живу в блаженной беспечности и даже боюсь светских развлечений, которые могут нарушить ее. Так хорошо любить и чувствовать себя любимой! Дни коротки, не исчерпать восторга и радости, которыми переполнено сердце. Зачем мне развивать свои маленькие таланты или приобретать новые? У Жака их столько, что хватит на нас обоих, и я им радуюсь, как будто сама обладаю ими. Когда меня поражает какой-нибудь красивый вид, мне гораздо приятнее увидеть его в альбоме нарисованным рукою Жака, чем моей. Я не стремлюсь сформировать и украсить чтением свой ум: Жаку нравится моя простота; он знает решительно все и, беседуя со мной, научит меня гораздо большему, чем все книги на свете. Словом, жизнь моя сложилась так, что я вполне довольна. Столько счастья вокруг меня, невозможно и желать иного, лучшего ее устройства. Жак — сущий ангел, и, пожалуйста, не вздумай, Клеманс, говорить, будто я ошибаюсь или Жак переменится, — теперь я его знаю и сумею защитить.

До свидания, милый мой друг; ты должна порадоваться моему счастью — ты ведь так тревожилась за меня! Будь теперь спокойна и поздравь меня. Почаще подавай о себе весточки и будь уверена, что я теперь всегда буду отвечать, не стану больше небрежничать. Прости — ведь надо кое-что и прощать упоению первыми днями счастья.

P. S. Я получила письмо от маменьки; она еще в Тилли и в Париж вернется только к зиме. Она спрашивает меня, довольна ли я Жаком, и так же, как ты, ужасается, зачем он держит меня в таком уединении. Я не решилась ответить ей, как тебе, что уединение это наполнено любовью и поэтому дорого мне; маменька сочла бы это пустячным доводом. Я ей сказала о тех благах, какие она ценит: о прекрасных лошадях, подаренных мне Жаком; о больших охотах, что он устраивает для меня; обширных садах, где я прогуливаюсь; редкостных и дорогих цветах, которыми изобилуют здесь теплицы; подарках, которыми муж балует меня. При таких обстоятельствах она уже никак не может допустить мысли, что я несчастлива.

XX

От Жака — Сильвии

Я предаюсь первым восторгам обладания и совсем не хочу думать, что за ними придут огорчения и докуки. Ну что ж, когда они придут, разве у меня не хватит силы перенести их? Разве уж так необходимо проводить в подготовке к будущим тяготам дни покоя, ниспосланного небом? Кто любил хоть раз, хорошо знает, как много в жизни и скорби и радости. Не правда ли. Сильвия?