Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья

Правда, отец Поль строго наказывал Жаку не говорить лишнего о Фирмене. А Жак нарушил свое обещание, поведав о нем уже троим: Шарлю, Бабетте и Адора. Но Шарль был его лучшим другом. Бабетта... Он знал, что поступил правильно, доверившись ей. А Адора был адвокат и хороший советчик во всех делах. К сожалению, старания Адора пока успехом не увенчались. И Жак отправился к Мишелю.

Гамбри слушал юношу очень внимательно, ничему не удивляясь, а когда тот кончил, покачал головой.

- Боюсь, что тут я тебе не многим смогу помочь. Все же попробую. Отведу-ка я тебя к Жерому Рике. Он славный малый... А так как он цирюльник и живет почти в самой Бастилии, посмотрим, не будет ли он полезен в нашем деле.

Жак воспрянул духом оттого, что Гамбри принял так близко к сердцу его рассказ, и особенно потому, что он сказал: "в нашем деле". К тому же это были не туманные обещания подумать, поискать, постараться, а реальная помощь.

Гамбри не преувеличил, упомянув, что брадобрей живет почти в самой Бастилии. Его заведение прилепилось к одной из крепостных стен и как будто вросло в нее. Жером - веселый малый с черными, чуть насмешливыми глазами - обрадовался Гамбри и радушно встретил Жака, однако слегка задел его самолюбие словами:

- Добро пожаловать, хотя этому молодому человеку мои услуги, пожалуй, понадобятся не раньше, чем годика через два-три.

А Жак-то считал, что его усы видны каждому.

Гамбри рассказал Жерому, что Жак разыскивает своего родственника, томящегося в одной из тюрем.

- Вот что, дружище, - закончил он свой рассказ, - к тебе ходят бриться и стричься многие молодцы из тюремной стражи. Можешь ты нам помочь?

Жером задумался на минутку, потом сказал:

- Пожалуй, лучше всего обратиться к Круазе, он частенько ко мне забегает. Этот старый тюремный сторож хитер, как лиса. Сразу с ним поговорить не удастся, но надо, чтобы он попривык к твоему молодому другу. Увидит его раз, другой, а там можно будет его и спросить...

С того дня у Жака прибавилось дела: как только выдавалась свободная минутка или если ему случалось по поручению тети Франсуазы проходить мимо цирюльни, он забегал к Жерому.

В цирюльне Жером работал один, если не считать подручного, Люсьена, малого лет пятнадцати, с глуповатой ухмылкой на круглом невыразительном лице.

Наконец Жак познакомился с Круазе - угрюмым, молчаливым человеком лет шестидесяти, крепкого сложения, с заросшим темной бородой лицом. Если бы какому-нибудь живописцу пришло в голову написать портрет Круазе, то он мог бы не делать под ним подписи: "тюремщик". Никто все равно не усомнился бы, что именно такова профессия этого угрюмого человека.

На Жака он даже и не взглянул и лишь на третий или на четвертый раз заметил его присутствие.

И вот настал день, когда Жером шепнул Жаку:

- Пора! Спрашивай у него, что тебе надо. Он к тебе благоволит. Начинай, пока нет других клиентов.

Круазе сел в кресло. Жером занялся подготовкой инструментов, вытащил из футляра большие ножницы, достал ремень, бритву, стал ее точить.

- То-то у вас дел, я думаю, - начал Жак издалека. - Вон какая борода у вас выросла. Некогда ее и подстричь.

Круазе подмигнул Жерому:

- Без работы мне сидеть не приходится, что правда, то правда!

- А не надоело вам, господин Круазе, возиться с ключами да узниками? Ведь сколько их прошло через ваши руки! И все злодеи!

- Прошло столько, сколько тебе и не сосчитать! - согласился Круазе, и на его угрюмом лице появилась самодовольная улыбка.

- И неужели всех, кто у вас на запоре, вы помните по имени? Ну и память надо иметь, чтобы всех их не спутать...

- Эх ты, простак! Если я спутаю, такой кавардак пойдет, что не обрадуешься, и концов потом не найдешь!

Жак продолжал льстить Круазе, восхваляя трудности его ремесла. И как ни был осторожен тюремщик, но и он поддался на удочку лести.

- Ты говоришь "спутать"... Глуп ты, вот что я тебе скажу! Ведь это только дураки думают: попал человек в Бастилию, и пиши пропало... А у нас там такой порядок: все записано, расписано, никто не умрет раньше положенного срока, зато и не выйдет прежде, чем надо. Знаю я эти россказни: посадили, мол преступника, а потом забыли о нем... Мы всех наперечет знаем...

- Неужто, коли преступник попал в Бастилию, даже если он не у вас под охраной, вы его имя знаете?

Круазе бросил подозрительный взгляд на Жака, словно хотел прочесть его мысли.

Жак струхнул. Как он ни готовился заранее к этому разговору, на него нашел какой-то столбняк. С чего начать? Как лучше подойти к тому, что его интересует? "Была не была!" - только успел он подумать и спросил, тут же пожалев, что не подождал еще хоть немного:

- А преступник по имени Фирмен Одри не проходил через ваши рука?

Круазе, как улитка, тотчас ушел в себя. Недобрая морщина пролегла у губ.

- Не помню такого! - буркнул он. - А тебе к чему?

Жером был настороже и, услышав, что Жак брякнул лишнее, прервал их беседу и начал уговаривать Круазе:

- Помолчи, а то как бы я тебя не порезал!

Жак и сам пожалел, что слишком рано заговорил об Одри, и, чтобы поправить ошибку, продолжал с беспечным видом: