Жахи

Попадались ему по пути блуждающие бесцельно по лесу души его односельчан. Крепко молчали они, сколько не пытался Василий разузнать местонахождение бычка. Плакали некоторые из них, а кто-то просто грустил от того, что не выбраться им уже из Дедова леса. Однако заметил Василий, что идут они все из одного места, что подвигло его пойти против течения и выйти на ту самую поляну, где впервые он бычка встретил. А как вышел, так и обомлел. Стоял посреди той поляны бычок, орошаемый снегом первым и доедал он там Петра. Не знал Василий, горевать ему или радоваться смерти Петра, да только думать недолго пришлось. Увидал он саблю Минохинскую, в траве валявшуюся. Подошёл он аккуратно к ней, чтоб бычка не спугнуть и подобрал, а как подобрал, вскинул ружьё своё пневматическое, да и пульнул в бычка. Выбила пулька глаз бычку, взревел он от боли да и бросился на Василия. Стал Василий крепко, чтобы не свалиться, но не помогло ему это. Сбил бычок его с ног, да так, что хрустнуло что-то в грудной клетке у Василия. Насилу встал он и кинулся в лес бежать, бычка за собой увлекая. Бежали они до самой реки, где понял Тесёмкин, что другого пути нет, потому кинулся ещё на неокрепший лёд, а за ним и бычок. Добежал Василий до середины, да и остановился, потому как побоялся тонкого льда. Решил он дать бой бычку. Вскинул саблю, взмахом руки и тут-то лёд под ним и треснул. Провалился он в водные дебри, а за ним, в ту же дыру и бычок следом завалился, не справившись с торможением. Не выплыли оба.

Долго ждала Арина Василия, да поняла вскоре, что не вернётся он. Прошла по лесу, в поисках его, да только следы на речку ведущие и нашла. Горевала год она по нему, пока по нитке той, что протянул Тесёмкин до бани, не забрёл туда грибник из соседней деревни, по фамилии Ягин. Долго говорить, что и как у них с Ариной вышло, не стоит, но пожили они вместе порядком, пока не помер тот грибник от грибов плохо прожаренных. Так и осталась Арина одна, до самой старости, в той бане над речкой и с новой фамилией Ягина. Много ещё было на её веку всякого, но то уже к сказке, про бычка белого, никакого отношения не имеет…

август-октябрь 2015-го

История другого города

I. Встреча

Он сидел в полумгле ноябрьских сумерек на пустом вокзале, в зале ожидания, с тоской глядя в окно. Серый плащ, шляпа и чемодан были его вещами. Тишину вокзала нарушил скрип входной двери, после которой послышались шаркающие шаги и стук трости. В зал ожидания вошёл человек, внешность которого была скрыта полутьмой. Он сел напротив мужчины в сером плаще и тоже уставился в окно. Молчание было нарушено совсем скоро.

— Паровозов больше не будет. По крайней мере, в ближайшие месяцы.

Человек в сером с вопросительным взглядом отвёл глаза от окна и перевёл их на человека с тростью.

— Откуда вы знаете? — поинтересовался он.

— Я живу здесь всю жизнь и знаю расписание всех паровозов проходящих через наш городок. А запомнить это не очень сложно, потому что расписания как такового здесь нет. Последний поезд был три недели назад. Обычно, раньше чем через три месяца они здесь не появляются.

— Я как раз таки и приехал сюда три недели назад.

— А уедете невесть когда, если хотите уехать именно на паровозе.

Человек в сером повертел билет в руке, смял его и сунул в карман, достав оттуда жменю таких же помятых билетов, которые показал человеку с тростью.

— А с какой целью вы соизволили посетить наш городишко?

— Письмо пришло, от старого товарища. В гости намеревался к нему наведаться. Но товарища здесь не оказалось.

— Довольно странно.

— Я сам крайне удивлен.

— Вам есть где жить?

Человеком в сером помотал головой.

— Я сижу уже две недели на этом вокзале, и денег скоро совершенно не останется. Даже на еду.

— А что же вы делали, целую неделю?

— В каком смысле?

— Ну, вы здесь три недели, так? — человек в сером кивнул головой. — Две из них на вокзале, а первую неделю что?

— Не сочтите за грубость, но вы задаёте слишком много вопросов.

— Понимаю, — задумчиво ответил человек с тростью. — Но вы уж не обессудьте. Я всего лишь хотел предложить вам крышу над головой.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны.

— Тогда вставайте, и мы отправимся туда, где нас ждут.

— Нас?

— Ну, пожалуй, только меня, да и то, ожиданием это можно назвать лишь с большой натяжкой. Но, по крайней мере, нас не прогонят.

— Позвольте спросить о причинах такой крайней любезности?

— Не важно. Считайте меня гуманистом. Я просто люблю помогать тем, кто попал в такие интересные ситуации. Знаете ли, у нас тут такое нечасто происходит, если можно так выразиться.

— Да что вы?

— Да. Но не время рассуждать. Пройдемте на площадь, там должен быть извозчик.

Зал опустел.

II. Заявление

— Господа, господа, прошу тишины, господа.

Секретарь оживленно махал руками пытаясь привлечь внимания шумных посетителей, для того чтобы что-то сказать.

— Господа, сегодня приёма не будет.